Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
9
23:50, 02 сентября 2015

Казакстан – век XVIII. (геокультурный очерк)

@Кемешев

Советская историография выработала набор штампов для характеристики процессов, протекавших в Казакстане и вокруг него в XVIII веке. Тогда говорили «о разрозненных «казахских племенах», «угрозе исчезновения», «бегстве с родной земли», «хитром лавировании между могучими соседями» и тому подобном.

Устойчивые стереотипы были растиражированы в учебниках, художественной литературе и средствах массовой информации. Замечательные научные исследования отечественных ученых по истории XVIII века и сейчас не в полной мере стали достоянием широкой общественности.

Первая половина XVIII века в Центральной и Восточной Азии ознаменована продолжающейся экспансией Цинского Китая в отношении Джунгарского ханства, воевавшего, в свою очередь, с правителями Казакстана и Средней Азии.

России предстояло выйти к Черному морю и Северному Кавказу, а затем приступить к медленному продвижению в Центральную Азию. Расширялась Британская империя, нанеся поражение Франции в Семилетней войне. Угрожал соседям Надир-шах, вынудивший Россию в 1735 году вывести свои войска из прикаспийских земель.

После распада Джунгарии, антицинский среднеазиатский союз был готов возглавить шах Афганистана Ахмад Дуррани.

Не имея влияния на западноевропейские дела, Россия ограничилась переделом Польши. Окрепла Пруссия, оставалась могущественной державой Турция, в конечном итоге отстоявшая Константинополь и проливы.

Китай не смог остановить движение англосаксов в Индию. Впереди его ожидало поражение в «опиумной войне» с Англией и борьба с ней за сферы влияния в Восточном Туркестане, ослабившие влияние Китая на Семиречье.

Надвигались Французская революция и приход к власти Наполеона.

Россия не была готова контролировать Центральную Азию без масштабного присутствия на Северном Кавказе, в Закавказье, Крыму, Прикаспии и Сибири.

В «Большой игре» с Великобританией Центральной Азии предстояло стать «русской» лишь во второй половине XIX века.

К 20-м годам XVIII столетия Джунгария достигла пика своего могущества и проводила агрессивную внешнюю политику. Наученные горьким опытом поражений, маньчжуро-китайцы вели сложные переговоры с ойратами и шли на уступки. Джунгарам разрешалось торговать в Китае, напрямую обращаться к императору по вопросам реализации торговых соглашений.

Не менее острыми были русско-джунгарские отношения.Цэван-Рабдан претендовал на районы Южной Сибири, Обь-Иртышское междуречье, Барабинскую степь, требовал прекратить строительство русских крепостей и предоставить ему исключительное право сбора дани с местных племен.

Россия стремилась к мирному урегулированию спорных вопросов и установлению с Джунгарией торговых отношений. Параллельно продолжались военные действия джунгар в Казакстане. Война затянулась, и многие влиятельные представители кочевой знати также склонялись к миру с ойратами.

После жестоких военных столкновений 1741 года предводители Среднего и Младшего жузов заключили мир с джунгарами. Но как показали дальнейшие события, это вовсе не означало прекращения войны.

Обстановка была чрезвычайно сложной. Тогдашнюю боеспособность русских войск на границе с Казакстаном отражает специальный указ Правительствующего сената от 20 мая 1742 года об обороне сибирских крепостей. Отмечалось, что в случае нападения джунгар на крепости, - оборонять их будет некем. Предписывалось срочно укреплять гарнизоны. Деятельность Оренбургской пограничной администрации была направлена на заключение союзнических соглашений с казаками. Все дипломатические циркуляры того времени ориентируют царских чиновников на усиленную агитацию в казакской среде преимуществ российского подданства.

Дипломатическая поездка российского посла Карла Миллера в 1742 году к Галдан-Цэрену успеха не принесла. Хунтайджи не принял его. Миллер встретился лишь с командующим джунгарскими войсками в Семиречье Сары-Манджи. Нойон отказался признать приоритет России в казакской политике, мотивируя проблемы с казаками их постоянными нападениями на джунгарские территории. Об этом же Галдан-Цэрен сообщал российской императрице через своих послов в 1741 году.

В 40-х годах усилился и дипломатический нажим Галдан-Цэрена на казаков с требованием перейти в подданство Джунгарии, что вкупе с уровнем дипломатического приема Миллера, также указывает на неэффективность его посольской миссии.

По мнению В.А.Моисеева, аналогичному сообщениям источников и других исследователей, в середине XYIII века русские войска не были способны к активной степной войне на стороне казаков. (В.А.Моисеев. Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России. Вестник Евразии, выпуск № 2, 2000г. С.- 35).

Вместе с тем, Моисеев не согласен с оценками современных казакстанских исследователей о значительной роли казаков в центрально-азиатской политике того времени. Он считает, что документы о джунгаро-казакских отношениях не могут быть пересмотрены под иными, чем в дореволюционное и советское время, углами зрения, поскольку давно введены в научный оборот.

Ученый полагает, что для новых выводов нужны новые источники.Такой подход к трактовке истории бесперспективен и не отражает современных реалий в области развития историографии.

Общеизвестно, что один и тот же источник в научных кругах зачастую становится ристалищем для столкновения различных интерпретаций.

Например, выводы Моисеева о том, что Россия была одним из наиболее активных участников в рассматриваемых драматических военно-политических событиях, не соответствует упоминаемым им документам.

Совершенно очевидно, что именно казакское общество вынесло на себе тяжкое бремя более чем столетней войны с грозной кочевой державой Центральной Азии, угрожавшей самому существованию могущественной Цинской империи.

Казаки были реальными участниками «процесса многоаспектных межгосударственных отношений» (там же, с.40) с Джунгарией и Китаем. Сражаясь с джунгарами и цинами, а также проводя в отношении них взвешенную и гибкую дипломатическую политику, казаки объективно сыграли роль щита для южных и восточных рубежей Российской империи.

Согласно источникам, роль казаков в противостоянии с джунгарами была весьма разнообразной и весомой. Казаки вместе с родственным населением Средней Азии, в первую очередь Кокандского бекства, внесли громадный вклад в ослабление Джунгарии, рухнувшей в итоге под ударами цинской армии.

И ведь именно Аблай, а не кто-либо другой, непосредственно участвовал вместе со своим войском в кровопролитной войне джунгарских аристократов за власть, пытаясь предотвратить окончательное разрушение ойратского ханства, а с другой стороны, подрывая его военное могущество.

В дальнейшем, казакские ханы отвергли поползновения цинов, сопровождаемые военной агрессией, заключить союз против России, тем самым выполняя, взятые на себя политические обязательства, вопреки тревогам царского правительства.

Император Цяньлунь проигнорировал дипломатическую ноту российской короны о нарушении Кяхтинского договора 1723 года, с требованием прекратить дипломатические отношения с Аблаем.Указанный факт свидетельствует, что гипотетически, военный союз казаков и цинов был возможен, но в результате дальновидной политики Аблая и других лидеров народа, этого не произошло.

В результате тонко сбалансированной политики и несгибаемой воли в отстаивании территориальной целостности Казакстана, во второй половине XYIII века казаки усилились и оставались самым крупным народом центрально-азиатского региона. (Р.Б.Сулейменов, В.А.Моисеев. Из истории Казахстана XYIII века. Изд. Наука. Алма-Ата. 1988. С.- 91)

Говоря о соотношении сил в Центральной Азии, нельзя согласиться с мнением Моисеева, изложенным в статье «Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России». (Вестник Евразии, выпуск № 2, 2000г.) о том, что возможности казаков были невелики для влияния на развитие региональной ситуации.

Моисеев утверждает, что Казакское ханство «играло лишь ту роль, которая соответствовала его возможностям». (там же, с.39)

Источники, пересмотр которых Моисеев считает неприемлемым, сообщают об обратном.Роль и возможности казаков проявились в том, что они нанесли стратегическое поражение Джунгарии, остановили военный натиск Цинской империи и наладили с ней дипломатические отношения, добившись возвращения восточных территорий.

Поиск «сильного внешнего союзника», под которым Моисеев подразумевает Россию, (там же, с.39) а по существу установление союзнических отношений с соседним государством, ни в коей мере не может умалить роль Казакстана в военно-политических событиях второй половины XYII и первой половины XYIII века и самостоятельном отражении военного наступления двух сильнейших государств Центральной и Восточной Азии.

Не говоря о том, что эта роль усилилась и во второй половине XYIII столетия, когда Аблай объединил три жуза под своей рукой.

Политика невмешательства России в военные конфликты между цинами, джунгарами и казаками, значительно облегчала ей продвижение к верховьям Иртыша, на Алтае и укрепление сибирской пограничной линии.Даже в период наибольшего обострения русско-джунгарских отношений в 1716-1720 годах, когда зимой 1716 года ойраты атаковали экспедицию И.Д.Бухгольца, Россия не вступила в военное противостояние с ними.

Посольство И.Унковского 1722-1723 годов к Цэван-Рабдану, пыталось склонить хана к российскому подданству. Была обещана поддержка против цинов, военное сотрудничество, постройка в ханстве русских крепостей с русскими гарнизонами.

Цэван-Рабдан отвергнул предложение, а его посол Доржи, 4 апреля 1724 года при встрече с Петром 1 в Петербурге, передал желание хана жить в мире и согласии с Россией. ((И.Я.Златкин. История Джунгарского ханства. Изд. Наука. Москва. 1983г. С.233)

Вывод Моисеева о безрезультатности поиска новых документов, могущих пролить дополнительный свет на характер казакско-джунгарских отношений, выглядит чрезмерно смелым и не научным. («Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России». С.41)

Случаи обнаружения новых источников, смены оценок, происходили в исторической науке не раз, и это не является секретом для специалистов.

Преуменьшение Моисеевым роли Коканда в региональном процессе также не имеет под собой оснований. (там же, с.49)

Известно, что правитель Кокандского бекства Абд аль Карим-бий при участии казаков нанес сокрушительное поражение самому могущественному джунгарскому хану Галдан-Цэрену в войнах 1742-1743, 1745 годов.

В своей статье Моисеев называет дипломатические усилия России, в том числе поездку Миллера к Сары-Манджи «военно-дипломатическими акциями», которые «сыграли едва ли не решающую роль в прекращении военных вторжений ойратов в Казахстан, заставили их перейти к мирным политическим формам давления на казахов и в то же время поставили Россию и Джунгарию на грань вооруженного конфликта». (там же, с.36)

Указанные суждения также не базируются на сведениях источников и вступают с ними в существенное противоречие.

Россия в сороковых годах вела оживленную торговлю с Джунгарией, страшилась ее политического объединения с казакскими жузами и вплоть до разгрома Джунгарии не демонстрировала каких-либо глобальных военных приготовлений в пограничных с Казакстаном регионах.

Этот факт, по сути признает сам автор, упоминая в этой же статье о неспособности России в рассматриваемое время вести успешные степные войны и делавшей ставку на казаков в политике защиты своих восточных границ. (там же, с. 35, 40)

Прежний порядок торговли с Джунгарией подтвержден указом Елизаветы Петровны от 4 марта 1746 года и после смерти Галдан Цэрена. Интенсивным был и обмен посольствами (Н.А. Ретунских Алтайский государственный университет. «Состояние русско-ойратской торговли накануне гибели Джунгарского ханства».С. 49)

Опасность войны с Джунгарией реальной была и в 20-х годах, когда в числе других успешных военных акций, ойраты напали на отряд И.Д.Бухгольца. Тогда со стороны России дело закончилось казнью сибирского губернатора князя М.П.Гагарина, - инициатора посылки русской экспедиции в Яркенд для добычи золота и заподозренного в намерении создать Сибирское государство.

Моисеев обошел вниманием то важнейшее обстоятельство, что военное вторжение ойратов в 1739-1741 годах не привело к усмирению Среднего жуза. Джунгарам был нанесен ряд ощутимых ударов, и они вернулись на родину с большими потерями, не создав плацдарма для развития войсковых операций.

Сохранив боеспособность, войска казаков в ходе тактического отступления вытеснили с кочевий волжских калмыков и башкиров. А в 1742 году сын Абулхаир-хана Нуралы даже собирался овладеть Хивой и изгнать ставленников Надир-шаха.

В условиях реальной военной конфронтации с казаками, Галдан-Цэрен принял решение о заключении мира с Аблаем. В этой связи термин «военно-дипломатические акции», применяемый Моисеевым, представляется неправомерным. Военная составляющая, как таковая, в дипломатии отсутствовала. Приписывая заслугу в освобождении Аблая К.Миллеру, Моисеев не упоминает о роли делегации батыра Малайсары и передаче Галдан-Цэрену в аманаты сына Абулмамбет-хана султана Абулфеиза. («Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России». С.35)

Не приводит он здесь и текст донесения Неплюева в Коллегию иностранных дел, как это автор ранее сделал в монографии «Из истории Казахстана XYIII века», написанной совместно с Р.Б.Сулейменовым. (Изд. Наука. Алма-Ата. 1988г.) На странице 37 монографии написано следующее.«Аблай находился в плену до весны 1743 года. Лишь после приезда заложников от хана Абулмамбета – им был султан Абулфеиз - он был отпущен на родину.

Докладывая об этом в Коллегию иностранных дел, начальник Оренбургской комиссии И.И.Неплюев писал, что «кайсацкие пленники Аблай-салтан с бывшим при нем освобождены… и мнит он, тайный советник, что он Галдан-Чирин тот отпуск в такой образ учинил, чтобы показать с какою умеренностью и лготою хочет касаков в своей протекции содержать, которою своею политикою, нежель посылкою войск оной легкомысленной народ поколебать и привлечь к себе возможет».

И.И.Неплюев был близок к истине. Стремясь затормозить процесс присоединения Казахстана к России, Галдан Цэрен изображал из себя этакого «гуманного» правителя, который-де не будет, в отличие от российских императоров, ограничивать их вольность».

Далее, на странице 39 монографии, Моисеев отмечает, что правительство России сыграло «определенную роль в вызволении Аблая из джунгарского плена».

Чтобы правильно понять смысл донесения Неплюева, важно учитывать, что именно он направил Миллера к Галдан-Цэрену. Отпраляясь в путь, Миллер был снабжен специальной инструкцией Неплюева.

Миллеру предписывалось, если Галдан-Цэрен спросит, почему Россия не уведомила его о принятии в подданство казаков, отвечать, «что здесь неизвестно было, граничит ли зюнгорское владение с киргис-кайсаками, также и о том, чтоб подданные е. и. в. киргисцы з зюнгорцами дела какие имели».

Причем Миллер должен был убедить Галдан-Цэрена отказаться от добровольной отправки ему Абулмамбетом в аманаты своего сына и всячески изолировать хана от взаимодействия с повелителем Джунгарии.Анализ текста инструкции и последующих событий, показывает, что Абулмамбет-хан и его окружение вели самостоятельные переговоры с Галдан-Цэреном об освобождении Аблая. Такая оценка вполне согласуется с фактами и выводами Неплюева, изложенными в донесении.Поездка Миллера имела ярко выраженные разведывательные цели. Он должен был изучить обстановку в Старшем жузе и Средней Азии.

В инструкции сказано: «Впротчем разведать вам и о сем, города Ташкент и Туркестан, также и Большая киргиз-кайсацкая орда, подлинно ли в подданстве зюнгорскаго владельца состоят и еще какия орды и города оной владелец под властию своею имеет, когда их себе покорил, как их содержит и управляет, берет ли с них дань, какую и почему и протчее, что ведению здешнему занужно усмотрите». (АВПР, ф. 122/1. Киргиз-кайсацкие дела, 1742, № 4, л. 230-237 об. Копия с копии).

В прежних исследованиях Моисеев не ставил в заслугу Миллеру вызволение Аблая из плена, считая, что освобождение Аблая встревожило царскую администрацию. «Опасаюсь, - писал 9 июня 1743 года в Коллегию иностранных дел И.И.Неплюев, - дабы от предреченного владелца по ево чинимым интригам отпуском Аблая – салтана и возвратом ханского сына киргис-кайсацкие владелцы, а паче Абулхаир-хан, наиболее от верности не поколебались». ((Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XYII - XYIII вв., Алма-Ата «Гылым», 1991. С.153)

Моисеев критиковал Н.Г.Аполлову, утверждавшую, что Миллер освободил Аблая из плена. Моисеев указывал: «Имеющиеся в нашем распоряжении факты свидетельствуют, что подобная оценка итогов посольства явно не соответствует действительности, тем более, что Миллер не был даже пропущен в ургу. … Возвращение из плена Аблая, на наш взгляд, произошло не столько вследствие дипломатического наступления России, сколько явилось результатом новой тактики джунгарского правительства в отношении казахов Среднего и Младшего жузов, стремившегося «добрым» отношением привлечь казахских владетелей на свою сторону в борьбе с усиливавшимся Кокандским бекством и возникновением напряженности в отношениях с Россией». (там же, с.156-157)

Вернемся к статье «Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России».

Упоминаемые Моисеевым и широко цитируемые рядом других авторов эмоциональные слова благодарности Аблая представителям оренбургской администрации, адресованные «государыне» за освобождение из плена, при сопоставлении с вышеприведенными фактами, можно расценить как проявление дипломатического такта. Из источников видно, что ханы не скупились на хвалебные слова при упоминании царственной особы в ходе общения с российскими чиновниками. (с.35)

Вывод Моисеева о том, что «казахско-джунгарское противостояние отнюдь не было временем тотальных и кровопролитных военных действий и уж ни в коей степени не может быть представлено в качестве мощного движения за национальное освобождение и независимость», даже не заслуживает серьезного обсуждения. (там же, с.39-40)

Документы сообщают о систематических боевых действиях между джунгарами и казаками со второй половины XY века до 50-х годов XYIII века с вовлечением крупных и по сегодняшним меркам воинских подразделений.

Военными действиями была охвачена почти вся территория Казакстана и Средней Азии, сражения происходили и в Джунгарии. Как сообщают источники, Россия пристально наблюдала за всеми перипетиями этой войны с грозным соперником, не раз сокрушавшим вооруженную артиллерией объединенную армию цинов и восточных монголов.

Хотя применительно к XY веку в советской науке было принято говорить о войнах между ойратским союзом, кочевыми узбеками и Моголистаном, в составе двух последних были тэйпы, вошедшие в состав казакского народа.

И.Я.Златкин, называя даты джунгарских вторжений в XYII- XYIII веках – 1643, 1681-1684, 1711-1712, 1714, 1717, 1723, 1725г.г., подчеркивал, что этот перечень, тем более без учета ответных нападений казаков, (К.Е. - в источниках их упоминается не менее девяти), не является полным. (И.Я.Златкин. С.215)

К этому списку можно прибавить военные кампании 1635, 1646, 1658, 1698-1699, 1708, 1709, 1717-1722, 1726-1727, 1729, 1730, 1732, 1735, 1739, 1740, 1741-1742, 1752-1756г.г. и войны с волжскими калмыками.

Вполне естественно воспринимать эти многочисленные изнурительные войны не иначе как борьбу за свободу и независимость.

С целью остановить движение России в районе Обь-Иртышского междуречья, в 1744-1745 годах джунгары готовили нападение на русские крепости и заводы из верховьев Ишима. Тогда в Сибирь были переброшены пять усиленных «двойной артиллерией» драгунских полков. («Джунгаро-казахские отношения в XYII- XYIII веках и политика России». С.37).

И.Я.Златкин сообщает, что два пехотных и три конных полка регулярных войск впервые вступили в Сибирь лишь в 1745 году, но «местные власти не переставали жаловаться на то, что этих войск все еще слишком мало, чтобы существенно изменить военно-политическую обстановку в пользу России». (И.Я.Златкин. с.284)

Россия считала себя не готовой и к войне с цинами. Летом 1755 года командующий войсками Сибири генерал Крафт «изложил Коллегии иностранных дел свое мнение о том, что не следует принимать ойратских беженцев, искавших спасения от маньчжуров в русских пределах, ибо в России вслед за беженцами могут появиться войска Цинской империи. Это весьма опасно, так как «в тамошних Верхнеиртышских и протчих по линии крепостях команды столь малолюдны, что инде в случае воровских и неприятельских нападений не только над ними поиску учинить не в состоянии, но едва и себя охранять могут»». (И.Я.Златкин. С.285)

Таким образом, взгляды Моисеева на джунгарскую тематику к моменту публикации статьи в 2000 году, претерпели качественные изменения.

В своих ранее изданных объемных работах ныне покойный авторитетный джунгаровед излагал совершенно другие мысли относительно роли Казакстана в региональном процессе, детальный разбор которых не входит в задачу настоящего очерка.

Демифологизация истории продолжается. Это процесс объективный. Популярный тезис об угрозе исчезновения казаков как этноса и монолог Жириновского на «Эхо Москвы», о том, как по джунгарам пальнули из пушек, и они разбежались, – лишь очередная дань советской историографической мифологии.

В XVII веке войны казаков против джунгар были весьма успешными.Уфимский воевода О.Я.Прончищев в октябре 1620 года доносил в Москву, что «колмацким тайчам учинилась теснота великая от Казачьи Орды от Ишима-царя: побил де у них многих людей». (Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XYII - XYIII вв., Алма-Ата «Гылым», 1991, с.26)

Как видим, русские источники по старой традиции называют ханов царями. Зимой 1643 года Жангир-хан с отрядом в 600 воинов нанес сокрушительное поражение 50-тысячному войску джунгаров.

По сведениям Ильина Г. «…И Янгир де, покопав шанцы меж каменем, и в те шанцы посадил 300 человек с вогненным боем, а сам с тремя стами став в прикрытие за каменем. И кон де тайша с воинскими людьми приступил к шанцам и ис шанцов де у контайши побили многих людей. И с другую де сторону на нево ж контайшу приходил с воинскими людьми сам Янгир и побил де у контайши на тех двух боях людей тысяч с десять». В это время на помощь Жангиру пришел Жалантос-бахадур с войском и Батур-хунтайджи отступил. (там же, с.44-45)

Ни Джунгария, ни тем более Россия, в середине XVIII века не контролировали социально-политическую обстановку в Казакстане. Юрисдикция этих государств на Казакстан не распространялась. Казаки не платили им налогов, с джунгарами находились в состоянии войны, а борьба за власть между казакскими элитарными группами не прекращалась ни на миг.

Политический курс России в Казакстане был достаточно осторожен. Дело не шло дальше разведки, установления связей с влиятельными лицами и налаживания торговли. Торговые отношения с ойратами отражали политический вес и амбиции, представляемого ими ханства. Джунгарские торговцы вели себя высокомерно и игнорировали условия торговли, выдвигаемые русской стороной. В нарушение правил ойратские купцы, приезжавшие в сибирские города, отказывались предоставлять товары для досмотра. Они самовольно продвигались вглубь Сибири и «нашим подданным обывателям многие обиды, как в забрании конских кормов, так и в прочем чинили». И это притом, что в сибирских крепостях джунгары вели беспошлинную торговлю.

«Так, голова таможенных служителей в Усть-Каменогорской крепости Михаил Комучегов в декабре 1742 г. сообщал в сибирскую губернскую канцелярию: «мимо крепости прошел ойратский торговый караван и по зареченскую сторону и с башлыком Мергеном Утилметевым и на осмотр не дались… А впредь как с ними в осмотре поступать понеже де с ласкою никакими мерами на осмотр не даются и в разговорах де поступают они, бухарцы, весма гордо и противно»». (Н.А. Ретунских Алтайский государственный университет. Состояние русско-ойратской торговли накануне гибели Джунгарского ханства. С. 49-50. АВПРИ Ф. Зюнгорские дела 1743 г. Д. 2. Л. 1–1 об. Там же. 1745 г. Д. 4. Л. 268 об.)

Примечательно, что наиболее оживленной русско-джунгарская торговля была в период с 1742 по 1748 годы, когда между казаками и джунгарами после военной кампании 1741 года наступило перемирие. (там же, с. 46-47)

Не изменилась ситуация и после смерти Галдан-Цэрена. В письме от 14 декабря 1745 года сын Галдан Цэрена Аджа-хан писал в Россию, «что отец поддерживал с Россией хорошие отношения, «а ныне я посольство и купечество отправлять и во всем протчем по прежнему обыкновению поступать буду»». (там же, с.52)

О реальных возможностях российской политики в регионе свидетельствует судьба специального посольства, в состав которого входил полковник российской артиллерии Иоганн Гербер. В 1731 году караван разбили казаки Младшего жуза, и Гербер чудом остался живым.

Такая же участь постигла караван Карла Миллера в 1738 году. Возле Туркестана экспедиция была захвачена казаками Старшего жуза. (Документальные материалы российских путешественников и исследователей XYIII - середины XIX веков о Жетысу и Южном Казахстане. Ерофеева И.В., Жанаев Б.Т., Изд. «Дайк-Пресс», 2007. С. 7-8)

Россия еще не располагала подробными материалами о географии страны. Картографирование обширных территорий Казакстана начало осуществляться лишь в 50-х годах XIX века.

Особого рассмотрения требует вопрос о военной мощи ойратов. Джунгарское ханство было сильнейшим государством Центральной и Восточной Азии. Военные традиции ойратов складывались еще при Чингиз-хане, когда они входили в левое крыло армии.

Джунгары не раз одерживали блестящие победы в сражениях с гораздо более многочисленными и оснащенными войсками Цинской империи. В случае войны они выставляли до 100 000 конных воинов, в том числе 50 000 латников. Располагали артиллерией и ружьями (турками) собственного производства.

Общеизвестно, что армия Наполеона оказалась в полной беспомощности, столкнувшись в России с крепкими морозами и тактикой партизанской войны. Джунгары же вели зимние боевые действия в условиях огромных заснеженных степных просторов Казакстана и прекрасно ориентировались на местности. Имея большой исторический опыт батальных сражений, продолжавшихся порою до нескольких суток, они умело действовали и отдельными отрядами. Военные операции тщательно планировались; - джунгары наносили по Казакстану стремительные сходящиеся удары с юга и севера, применяли фактор внезапности, окружение и т.д.

Джунгарские воины отличались физической закалкой, отличной боевой подготовкой, дисциплинированностью и бесстрашием, феноменальным, по свидетельствам европейских современников, зрением.

Известен в военной истории разгром цинских войск в 1716 году, когда 6000 – ый отряд джунгаров совершив стремительный рейд в Тибет через непроходимые горы, неожиданно обрушился на противника.

Джунгары потерпели поражение в силу политических междоусобиц, охвативших ханство в 1755 году, а не военного превосходства маньчжуро-китайцев и это признавала русская дипломатия.

Казаки приняли самое деятельное участие в событиях, предшествовавших уничтожению Джунгарии цинской армией. Причем влияние казакских ханов на политику ойратов всегда было значительным.

Еще в 1680-1690 годах, в период ослабления Джунгарии, Цэван-Рабдан в соперничестве за власть с Галдан-ханом опирался на поддержку цинов и казаков. (Акишин М.О. Джунгарское ханство во внешней политике Петра Великого. // Paleobureaucratica. Сборник статей к 90-летию Н.Ф. Демидовой. М.: Древлехранилище, 2012. С.6-28)

В 1752 году казаки разгромили армию властителя джунгаров Лама-Доржи. В 1753-1756 годах, участвуя в джунгарских междоусобицах, сначала на стороне князя Даваци, а потом Амурсаны, войска Аблая нанесли ряд поражений ойратам на территории Джунгарии.

«Дружеские связи хойтского тайджи Амурсаны с султаном Среднего жуза Аблаем привели к катастрофическим последствиям для государства ойратов – казахи нанесли мощные удары по кочевьям джунгар в бассейне реки Эмиль и Или, угнав более 10 тысяч семей». (А.М.Пастухов. «Ойратская политика Цяньлуня». Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН № 2. 2009. С.21)

Летом 1756 года из-за отказа казаков выдать Амурсану, началась война с цинами. В ходе ожесточенных сражений, казаки нанесли им серьезный урон. Противник был вынужден отступить, а впоследствии император заключил с казаками мир.

После заключения мира с цинами «Аблай и 30 тысяч его воинов оказали помощь в нападении на Амурсану». При этом «казахи выводили из ойратских кочевий порой по 7 пленников на одного казахского воина». (там же, с.25)

В те суровые 50-е, в тяжелой борьбе с цинами, Аблай возвратил территории восточного и юго-восточного Казакстана.

Активизировалось и продвижение России в Сибири. В июне 1756 года Елизавета Петровна издала указ о присоединении к России территории горного Алтая, что не помешало казакам зимой 1759 года совершить успешное нападение на Горный Алтай и захватить в плен около 300 алтайцев.

В первой половине XVIII века ханы двух жузов перешли под протекторат России, что было продиктовано необходимостью обезопасить северные рубежи в условиях непрерывной войны с западными монголами и надеждой на военную помощь.

В августе 1740 года присягу приняли хан Среднего жуза Абулмамбет и султан Аблай. Подданство было номинальным и отражало также борьбу чингизидов за власть.

О том, что казаки фактически не собирались терять независимость, свидетельствуют все последующие политические события вплоть до середины XIX века, когда взаимоотношения с ханами все еще осуществлялись через Коллегию иностранных дел.

Левшин А.И. красочно изложил в своем «Описании киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» в главе пятой «Историческое обозрение Средней и Меньшей киргиз-казачьих орд с 1730 года до настоящего времени», обстоятельства принятия ханом Абулхаиром присяги.

«Появление Тевкелева в Орде открыло все властолюбивые замыслы хитрого Абульхайра. Чиновники, ехавшие приводить новых подданных России к присяге, не только не были приняты соответственно своему назначению, но тотчас по приезде едва не лишились жизни. Киргизы, раздраженные одною мыслию о потере дикой свободы, увидя посреди себя русских, вдруг взволновались и немедленно хотели принести Тевкелева в жертву гневу своему. Хан спас его, но не усмирил волнения, отважнейшие из подвластных ему напали на него самого и потребовали отчета в праве, которое он без согласия их присвоил себе, входить в сношения с иностранными державами, и обещать им покорность как за себя, так и за все орды. Нельзя было не ожидать сопротивления, зная, что Абульхайр на отправление своих посланцев в Россию вынудил согласие только небольшого собрания киргиз-казаков. Сия хитрая смелость даже могла ему стоить жизни, и если он не пал тогда под ударами разъяренных соотечественников своих, то обязан спасением не власти своей над ними, слабость которой мы сейчас увидим, но счастию».

В 1729 году цины начали очередную войну с джунгарами и в Казакстане наступило временное затишье. Джунгары вновь напали на Казакстан в 1739 году.

В фонде «Зюнгорские дела» архива внешней политики России сохранились уникальные сведения о героизме неизвестного казакского воина, которого джунгары хотели использовать в качестве проводника во время преследования отступающего мирного населения: - «И для указывания протчих таких Казачьей орды, - говорится в одном из документов, - вел их калмыков пленный из Казачьей орды человек и то все обманом водил нарочно и напускал снег и мороз великой, потому, что он был еретик и от того едва они, калмыки, спаслись, а несколько было урону – от холоду померли и так они, калмыки, онаго вора еретика сожгли и пошед паки напали на казачьи жилища, коих весьма многолюдно было по-видимому и за вышепоказанным уроном своих людей от морозов наступать на них не смели и так возвратились».

Война, в ходе которой был пленен султан Аблай, шла с переменным успехом до лета 1741 года. Несмотря на несколько поражений, войска казаков разбили правое крыло ойратской армии, вторглись в Джунгарию и разгромили улус военачальника Септеня.

В 1743 году, перед почетным освобождением из плена, Аблай заключил мир с Галдан-Цэреном от имени трех жузов. Перемирие сохранялось до 50-х годов, когда казаки включились в междоусобную войну джунгаров за ханство, а затем отражали нападения Цинской армии.

Присяга на верность российской короне носила декларативный характер и не имела реального правового содержания. Известный исследователь истории присоединения Казакстана к России В.Я.Басин считал номинальным влияние царского правительства на казакское общество в XIX веке. Он подчеркивал, что «для XVIII и начала XIX века употребление термина “подданство” по отношению к казакам представляется неправомерным. Здесь речь идет о российском протекторате. Говорить о российском подданстве правомерно лишь со времени распространения на казаков общероссийских законов, то есть – не ранее середины 50-х годов XIX века.» (Басин В.Я. Россия и Казакские ханства в XVI- XVIII веках. А-Ата, 1971, с.258)

Такой вывод согласуется с политической обстановкой в Казакстане XVIII века.

Возвышение Аблая и его самостоятельная политика в Центральной Азии, убедительное свидетельство тому, что планы Джунгарии и Цинской подчинить территории казаков, прилегающие к Средней Азии, оказались неосуществимыми.

Казакстан одержал военно-политического победу над Джунгарией силой собственного оружия и военной дипломатии, сохранил суверенитет по отношению к Цинской империи, вернув восточные земли, ранее захваченные ойратами.

Казаки преследовали джунгар, бежавших в Поволжье к калмыцкому хану Дондук-Даши. В письме Дондук-Даши, для отправления русскому правительству, джунгарский нойон Шеаренг сообщал: "Как передние наши улусные люди стали уже чрез Иртыш переправляться, то на задний наш улус, состоящий в пятистах кибитках, в котором сестра моя, девка имянуемая Киргес находилась... касаки напали и их разбили и со оною моею сестрою всех забрали к себе, а та моя сестра и поныне в улусе Аблай Солтана у касака, имянуемого Найман Цортоинбая находится". (Митиров А.Г. Ойраты-калмыки: века и поколения. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. С. 384)

Известный монголовед В.Л. Котвич писал: "Дорожа своими соглашениями с манчжурами, русское правительство предпочло созерцать, как они расправились с ойратами и завершили свои завоевательные планы покорением Джунгарии и Восточного Туркестана". (В.А. Моисеев Россия и Джунгарское ханство в XVIII в., Барнаул: Изд-во АГУ, 1998.)

По последним уточненным данным С.Г.Скобелева, «от смерти уцелело около трети всего населения ханства, соответственно, погибло до 670 тыс.человек». (С.Г.Скобелев. «Гибель джунгарского этноса в 1755-1760 годах: численность населения и размеры потерь». Социально-экономические и этнокультурные процессы в Верхнем Прииртышье в XVII-XX веках: Сборник материалов международной научной конференции. Новосибирск: Параллель, 2011. С. 54-60.)

А.М.Пастухов, не соглашаясь с мнением большинства ученых о стремлении цинов полностью ликвидировать ойратов, отмечал, что император охотно принял в свое подданство бежавших в 1771 году в Джунгарию торгоутов из Поволжья, и они стали опорой Циньской империи в Синьцзяне. (А.М.Пастухов. «Ойратская политика Цяньлуня». Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН № 2. 2009. С.29)

Через семь лет после провозглашения Аблая общеказакским ханом, указом императрицы Екатерины II от 24 мая 1778 года Аблай утвержден ханом Среднего жуза.

В сущности, данное утверждение было формальным. Аблай не поехал в Оренбург для получения знаков ханского достоинства и грамоты и до конца жизни был фактическим ханом всех казаков. Царские власти сами доставили грамоту в ставку Аблай-хана, а знаки ханского достоинства – соболья шуба, шапка, сабля, так и остались в Петропавловской крепости.

Какой значительный внутренний социально-политический потенциал сохранял Казакстан в период его колонизации можно проиллюстрировать и на примере защиты территорий в начале XIX века за счет образования Букеевского ханства на правом берегу Урала, где размещалось Уральское казачье войско.

Основную роль в этом процессе сыграла национально-освободительная борьба казаков Младшего жуза.Во время крестьянской войны под предводительством Е.Пугачева, казаки Младшего жуза только летом 1774 года совершили 240 нападений на крепости Яицкой укрепленной линии.

О реальном расселении казаков свидетельствовало наличие крупных казакских диаспор в России и Синьцзяне. Права казаков Восточного Туркестана были урегулированы между Россией и Китаем в ходе подписания в 1881 году Санкт-Петербургского договора, завершившего колониальные споры в Центральной Азии.

В 1759 году, вскоре после падения Джунгарского ханства, помощник оренбургского губернатора генерал-майор Тевкелев А. сообщал в Коллегию иностранных дел о положении в Казакстане:

«И понеже оной киргис-кайсацкой народ между степными народами издревле за военной народ почитался, а ныне по раззорении зюнгорцов из всех оных к здешней стороне ближе находящихся людняя и сильняя ево нет, он же никогда и никому никаких податей не плачивал.» (Казахско-русские отношения в XVI-XVIII в.в. А-Ата, 1961 г., с.576).

 

Blog post image

9