Белла. Москвичка с Варварки, с итальянскими и татарскими корнями, родившаяся на счастье ценителям поэзии весной 1937-го.
Настоящее ее имя Изабелла. Изабелла Ахатовна.
Когда она была маленькая, отец учил Беллу говорить: «Я татайка, я татайка».
Интересное совпадение. Как и чеченские дети на спецпоселении, Белла, живя в Москве почти не посещала школу.
Позже она вспоминала, как школа ее ужаснула.
Евтушенко писал: «Она была воплощением артистизма в каждом жесте и движении – так выглядел лишь Борис Пастернак. Только он гудел, а Белла звенела…».
За отказ подписать бумагу против Пастернака, ее, не любившую советскую школу, исключили из Литературного института.
/Голубые танцовщицы. Эдгар Дега/
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.