«Вот оно, все тут, все как есть!
Точно огромный зрачок исполинского глаза, который тоже только что раскрылся и глядит в изумлении, на него в упор смотрел весь мир.
И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже никогда его не покинет.
Я ЖИВОЙ, — подумал он.
Под Дугласом шептались травы. <...> В ушах, как в раковинах, вздыхал ветер. Многоцветный мир переливался в зрачках, точно пестрые картинки в хрустальном шаре. Лесистые холмы были усеяны цветами, будто осколками солнца и огненными клочками неба. <…> Дуглас шумно дышал сквозь зубы, он словно вдыхал лед и выдыхал пламя. Тысячи пчел и стрекоз пронизывали воздух, как электрические разряды. Десять тысяч волосков на голове Дугласа выросли на одну миллионную дюйма. В каждом его ухе стучало по сердцу, третье колотилось в горле, а настоящее гулко ухало в груди. Тело жадно дышало миллионами пор.
Я и правда живой, думал Дуглас. Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню.
Он выкрикнул это про себя раз, другой, десятый! Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал! И вдруг такая находка: дрался с Томом, и вот тебе — тут, под деревом, сверкающие золотые часы, редкостный хронометр с заводом на семьдесят лет!»
В принципе, на этой цитате из автобиографического романа Рэя Дугласа Бредбери можно было бы закончить всё впечатление от постановки, ибо этим дзен ощущением и пронизана вся пьеса. Но эмоций значительно больше, поэтому продолжу, ибо флаер соблазнительно предлагал «вернуться в свое лучшее время и вспоминать всё-всё-всё», а флешбеки прочитанной книги обещали сделать реализацию пьесы уж очень сложной.
Не знаю, как Галина Пьянова так вот творит чудеса из очень многопланового сюжета Вина из Одуванчиков, но должен признать – она настоящая Волшебница. Это одна из лучших постановок из тех, что я видел где-либо, настолько пропитанная динамикой происходящего, морем эмоций и огромным количеством деталей, что понимаешь, где-то в Хогвартсе уж точно есть диплом с ее именем.
Актеров как таковых вообще не было – были участники Истории и Дуглас, и его родители, и малыш Том, и еще огромнейшая толпа жителей этой Сказки, которые повествовали о том, каково это: быть в детстве и быть детством, и забирали тебя с собой в совершенной другой мир, из которого неохота выходить даже на антракт. И ты бежишь за ними, вспоминаешь ощущение детства, полноты мира, бежишь по траве, задираешь мальчишек из соседнего двора, теряешь друзей, учишься отпускать близких, загадываешь желания, ломаешь голову над загадками мира вокруг, а главное – находишься ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. И понимаешь: живой, черт побери, ты – ЖИВОЙ! Смеешься ли, напуган ли до смерти, плачешь ли – живой! Самый настоящий. А от того тепло тебе на душе и слезы невольно наворачиваются от глубины ощущения как радости, так и потери.
На одном из сайтов была рецензия на эту книгу: Вот книга о том, как надо жить и умирать!
Подписываюсь под этим описанием и добавлю, постановка Артишока – это живое воплощение книги о том, как надо жить и умирать.
Во всем этом потоке сознания находилось место и для импровизаций, для взаимодействия с залом и для песен. Если к интерактиву в Артишоке как-то уже привыкаешь, то о песнях хотелось бы сказать отдельно. В данной постановке песням отведена особая роль. Они добавляют настроения, легко говорят о наболевшем, повествуют в легкой фарсовой манере о войне, но ни на минуту не умаляют значимости ни того, ни другого, а словно дают подсказку, как выйти из этих путанных лабиринтов. И дают ответ – он в песнях, в блеске глаз Татьяны Тарской, в хитрющем прищуре Вероники Насальской, в шелковом голосе Виктора Ашанина, в волшебстве перевоплощений Виктории Мухамеджановой и, конечно же, – в волшебстве Галины Пьяновой.
Ответ удивительно прост: надо ЖИТЬ. Быть ЖИВЫМ! И тогда ты ценишь магию мгновения, ты дышишь полной грудью и главное – ты счастлив.
Спасибо театру Артишок за это чудо! Несомненно, рекомендую всем сходить 28 февраля на ближайшую постановку.