(Картина Jan Wellman)
Зиме совсем нет конца. Уже не помню, когда видел светло-голубое небо, яркое солнце, в лучах которых можно нежится весь день. Сейчас же кругом темно, сыро, холодно. Всматриваясь в темноту перед собой разглядеть ничего нельзя. Местами чудятся тени, а, может, это просто мое воображение разыгралось? Черт! Глаза уже устали разглядывать каждый сантиметр перед собой. Чувствую сегодня ночь другая - особенная! Воздух стал более тяжелым. На вкус он какой-то кислый и немного жжет язык. И во рту опять пересохло. А еще хочется чихнуть. Еле дыша, продвигаюсь сквозь тьму вперед, медленно пересекая сплошное полотно снега, возвышающееся от черной земли вверх до темно-бурого неба. И хлопья совсем не белые, какие-то серые. Кажется, что это пепел. Вероятно, я настолько замерз и голоден, что поток черных мыслей не оставляет меня…
Опять почудилось движение: совсем рядом. В последнее время я сам не свой. Мозг продолжает верить, что я все еще не один. Вот-вот проснусь и окажусь в компании близких, полной тепла, любви и нежности. Но ничего этого не происходит. А я продолжаю по наитию двигаться вперед нащупывая твердую и ровную почву под ногами. Кругом камни, сухие ветки и глубокие лужи, которые вперемешку со снегом превратились в кашу. Кажется, что идешь прямиком в трясину и пучина вот-вот поглотит меня. Я твердо знаю, что этого не произойдет, хотя в такой темноте можно легко пораниться о какую-нибудь ржавую загогулину, поджидающую свою жертву. Обхожу и вновь нащупываю безопасный путь.
Хм. чувствую запах жареного. Наверное, кто-то готовит. Аж слюнки потекли. Как же хочется есть. Сейчас бы пришел домой, а там Лидочка встречает с радушной улыбкой, состряпала вкусный ужин специально для меня. Потом, наевшись, я бы отправился в гостинную, где она лежа на диване смотрит телевизор. Лег бы рядом, прижался и наблюдал бы за ней, ощущая ее нежность и тихое дыхание. Запах улетучился. Меня бросает в жар. Стало еще холоднее. Во рту совсем пересохло. Уверен, внутри меня не осталось ни капли воды. Хоть падай ниц и лижи грязный снег. Так и сделал бы сейчас, но нет - опасно! Помню, как недавно наблюдал за одним чудаком, явно не в себе. Сидел на коленях, согнувшись так, что напоминал кошку, которая потягивается по утрам, лениво вытянув назад лапы. Он жадно лизал снег. Спустя какое-то время он упал. Его стошнило. После чего он еще немного помычал и затих. Наверное, был пьян и заснул… Нет снег это не вариант. Я лучше потерплю. Чувствую, что недолго осталось до дома. А мой внутренний компас не ошибается…
Ощущаю, что иду уже долго, больше, чем обычно. Уже должен был быть в теплых объятиях Лидочки. А вместо этого продолжаю разбирать дорогу. Приходится идти медленно. И вот, что странно. Не узнаю окресности. Столько шел, а улица незнакомая. Ранее со мной такого не случалось. Наверное, переволновался, неважно себя чувствую, вот и кажется, что забрел совсем не туда. Не беда! Ноги спасут. Они точно помнят.
Так, вдали вижу еле заметный свет. Ура! Узнаю. Родная улица. Значит я рядом?! Стоит ускориться. Совсем уже продрог. Приближаясь к свету, слышу голоса, потом один грозный, мужской. Он настолько напряжен, но кажется, он знает, что говорит, хотя все слова разобрать не могу толком. Хм, теперь понимаю - радио. Странно, давно я его уже не слышал. Все кругом замолчало, да и батарейки уже должны были разрядиться. Однозначно - кто-то его потерял - спешил укрыться от бури. Но где? Я бы тоже переждал. Уж больно невыносимая она. Да и не люблю снег. Радио еще какое-то время издавало громкие протяжные звуки, потом отчетливо слышан был звук сирен и далее шипение. Это звучание пронизывало темноту насквозь. Мне даже стало страшно. Я опять ускорил шаг. Не к добру все это! Хочу домой, к любимой! Она ждет. Она приголубит, отогреет и все станет как прежде. Весь этот кошмар закончится, я проснусь и снова буду жить полной счастливой жизнью, как прежде…
Вот и миновал знакомый магазин. Вывеска почернела, проржавела и свесилась так, что вот-вот упадет на землю. Стекла побитые и в темноте кажутся на акульи челюсти. Кругом обугленные деревяшки, щебень и куча прочего горелого хлама. Неужели я забыл и про то, что здесь недавно был пожар? Еще чувствуется запах дыма. И что-то противное, будто подгоревшее мясо. Никогда не любил этот магазин. Хозяин вечно недобро пялился на мою хозяюшку. Нет. я все же слишком мнительный. Сейчас даже жалею, что не вижу его. Не могу поверить в это, но был бы счастлив сейчас его повстречать по дороге. Но кругом никого. Опять оглядываюсь назад. Серо-черная полотно следует за мной. Когда уже закончится эта метель? Наверное, уже никогда. Нужно лишь научится жить с ней. Адаптироваться. Мы ведь созданы для того, чтобы адаптироваться под любые условия. Иначе и быть не может. Однако я понимаю внутри, что все это вздор. Такое бывает только в сказках. Человек не смог адаптироваться к привычной среде обитания, раздираемый стихиями, войной и ненавистью. Это эксперимент, в котором подопытный образец помещается в среду и за ним ведется наблюдение под воздействием внешних факторов. Только на этот раз все факторы воздействия исходили от человека. Долгие тысячилетия эксперимент продолжался и медленно приближался к кульминации. Что ж. Могу смело заявить - он с треском провалился. О нем еще будут помнить, но только как об опыте, которого не стоит повторять. Так и с человеком. Богам не удалось сохранить мир. Его одного оказалось мало. Решили все перестроить. Но, как известно, чтобы построить новое, необходимо разрушить старое. На этот раз старым оказался и сам человек. И кому теперь учиться на горьком опыте?
Мои рассуждения уже теряют смысл и связь. Теперь они разрозненные. И голова заболела. Ход даже замедлил. А буря все усиливается мне на зло. Я не отчаиваюсь, я уже близко. Жаль света нет. Вероятно, опять его отключили из-за снежной стихии. Так Лидочка говорила.
Обойдя несколько перекошенных строений, я очутился на крыльце знакомого подъезда. Вот он - дом! Сейчас быстро поднимусь по лестнице на третий этаж, а там меня встретят. Ура, даже телу теплее стало. Уже в предвкушении дальнейшего приятного вечера. Уверен, хозяюшка меня обнимет, да так крепко, что я уже не смогу более сдерживать себя - расплачусь.
Поднялся на третий этаж. Сейчас должна выйти на порог Лидочка…
Входная дверь приоткрыта, дует холодный ветер. Света нет, хотя бы свечку зажженую увидеть бы.
- Лида! Лидочка! Где-ты?
Кого я обманываю? Зачем я каждый день прихожу сюда в надежде, что все будет по-другому? Ничего не меняется уже давно. И это не сон. Пройдя по этому коридору и повернув направо, я как всегда попадаю в спальню, где на кровати, вот уже долгое время в одной и той же позе лежит бездыханное тело Лидочки. Не смогла перенести катастрофы. Злой голос по радио - это самое большое надувательство на свете. Большая политика, экономический кризиз, конфликты, угрозы полномасштабных военных действий. Вся эта ложь во спасение обернулось массовым истреблением мира. Его уже нет!
Прыгаю на кровать. Ложусь рядом с ней. Смотрю в окно на еле заметную на багровом небе луну. Встягиваю глубоко отравленный воздух. Другого нет, да и осталось недолго. Ядовитые пары появились позже после ярких вспышек на горизонте. Стала опять кружится голова. Тошнота. Сухость во рту, боль по всему телу и много другого неприятного, о чем вспоминать тошно. А Лидочка - хотел бы я, чтобы она прожила дольше. Заболела, как и все - смертельно.
Она умерла в субботу вот здесь, у себя на квартире в 10 вечера. С тех пор я прихожу сюда в знак моей привязанности и вечной любви. Хотя здесь находиться опасно. Плевать. Мне тоже недолго осталось. Хочу проститься. Леч рядом и помечтать в последний раз, как увижу ее вновь. Я в это твердо верю. Ждать недолго осталось!..
Шерсть вся слезла. Боли я уже не чувствую. Зализываю раны, хотя это давно не помогает. Продолжаю глядеть в окно и на еле заметную фотографию Лидочки со мной - ее любимым котом Цезарем.