Вы не задумывались, почему больше всего людей гибнет в ДТП, но облучения и радиацию мы боимся сильнее автомобилей? Только за 2013 год на дорогах Казахстана погибло более 3 тысяч человек, а в результате аварии на АЭС «Фукусима» непосредственно от радиации не пострадал ни один. Всего за историю атомной промышленности было три крупных аварии на АЭС – в Чернобыле (СССР), Тримал-Айленде (США), на Фукусиме (Япония). По специальной шкале в расчете от ноля до 9, они оценивались в 5,7 баллов. Но мы все равно страшимся атома, пусть даже и мирного.
Виной тому радиофобия, которая появилась еще со временем «Холодной войны», а широкое распространение получила после Чернобыльской аварии. Чтобы понять, что такое радиация и как с ней дружить, я отправилась к самым ее истокам – рудникам по добыче урана, заводу по изготовлению ядерных таблеток и непосредственно на сам атомный реактор.
«Фобия, это когда не владеешь информацией, боишься того, чего не знаешь, - уверил меня заместитель генерального директора уранового рудника «СКЗ-U» в Кызыл-Ординской области Даирбек Абдешев
.
Начнем с того, что по оценкам ученых запасы нефти и газа закончатся через 50 лет, угля – через 80. На нас может быть еще и хватит, но с каждым годом классическое топливо будет стоить дороже. Какие есть альтернативы? О такой энергии, как космическая, грозовая, волновая, приливная, геотермальная говорить не будем, поскольку в Казахстане это развивать невозможно. Что касается ГЭС, то у нас нет крупных рек, а по подсчетам климатологов запасы воды на Земле тоже иссякают.
«Ледники Казахстана, а их у нас 2,700, ежегодно уменьшаются на 0,7 процента. Скажем, ледник Туюксу за 38 лет уже сократился на 1 км, - говорит старший научный сотрудник управления климатических исследований КАЗГИДРОМЕТА Евгения Петрова, - Специалисты института географии прогнозируют, что концу 21 века все ледники в Казахстане вообще растают».
Можно развивать ветровую и солнечную энергетику, но оказывается это дорогое удовольствие. «Если вы готовы платить за коммунальные услуги в десять раз дороже, то можно это развивать, - говорит генеральный директор Мангистауского атомного энергокомплекса Сакен Утебаев, - Я за то, чтобы появились альтернативные источники, которые составят конкуренцию ветру и солнцу. Во всем мире эти установки датируются государством, я видел это в Европе. И потом не везде их можно установить, солнце светит у нас не круглый год, а для того, чтобы ветровые станции вырабатывали энергию в государственных масштабах, нужен ветер не менее 7 метров в секунду».
На Ульбинском металлургическом заводе, где активно развивается танталовое, бериллиевое и урановое производства, здесь же много лет изготавливали и топливные таблетки для атомных реакторов, тоже, естественно, за атом.
«У человека нет выбора, будущее за атомом, - констатирует директор уранового производства Сергей Бежецкий, –Даже со всеми затратами на строительство АЭС, атомная энергетика в разы дешевле классической. Срок эксплуатации реакторов - более полувека, одна установка служит не менее 6 лет».
К тому же по производству урана Казахстан стоит на первом месте в мире. Прогнозируемые запасы оцениваются в сотни тысяч тонн. Уран, является основным топливом для реакторов. По мощности одна ядерная таблетка равна тонне угля. При этом ее стоимость не более 10 тенге.
«В сутки такой атомный реактор, как наш, сжигает килограмм урана. Сегодня фунт урана стоит не выше 30 долларов, вот и считайте выгоду, - говорит директор атомного реактора БН-350 Геннадий Пугачев, - Сейчас мы работаем на газе, цены на который просто задраны до нельзя, в 2005 году он стоил 22 доллара за тысячу кубов, сейчас 72 доллара, а если по мировым ценам, то это от 300 до 400 долларов. И поскольку его будет становиться все меньше, дешеветь он однозначно не будет».
Однако все специалисты утверждают, что включить в стоимость атомного производства необходимо и утилизацию отходов таких производств.
«Основная проблема наша - отходы, - рассказывает начальник отдела охраны окружающей среды Ульбинского металлургического завода Дмитрий Слободин, - На нашем заводе ежегодно образуется 50 тысяч тонн жидких отходов. Сами по себе для окружающей среды они не опасны, опасность они представляют, если хранятся не контролируемо».
Контроль над такими производствами осуществляют не только местные службы, но и МАГАТЭ, причем у международных экспертов есть практика внезапного приезда.
«Классическая ТЭЦ сжигает миллион тонн угля в год и выбрасывает 15 тысяч тонн вредных веществ, урановые производства за этот же период выбрасывают 5 тонн вместе взятых отходов, - подчеркивает Дмитрий Слободин .
На вопрос как чувствуют себя на таких производствах мужчины, а бытует мнение, что от радиации страдают прежде всего они, каждый не применит перечислить количество своих детей. Вот у Дмитрия Слободина их двое и столько же внуков, а на Ульбинском заводе он уже 35 лет.
Что касается уровня радиации, то считают его с помощью дозиметров в зивертах. 1 зиверт = 100000 микрозиверт = 1000 миллизиверт. Персонал, работающий непосредственно на радиоактивных объектах в год без вреда здоровью может получать до 20 миллизивертов. На урановом руднике, где мы были, дозиметр показывал 0,20 микрозиверта, на Ульбинском заводе – 0,22, на атомном реакторе, который закрыт с 1999 года – 0,25. Для сравнения в Алматы этот фон составляет от 0,10 до 0,36 микрозиверт. Я лично в этих дозах так и не разобралась и от радиации всё равно стараюсь держаться подальше, хотя, как выяснилось, сталкиваемся мы с ней не только на атомных производствах. Скажем во время компьютерной томографии мы получаем дозу в 6,8 миллизиверт, на рентгене - 0,6 миллизиверт, за семь часов полета на самолете - 0,2 миллизиверт. Так что она с нами повсюду.
Что еще подкупило меня на атомных производствах страны – это люди. Они профессионалы, без всяких «но». А еще одержимы своей работой и самое главное на «ты» с атомом. Для примера приведу работников БН-350.
В трудные времена в начале двухтысячных, когда БН-350 вывели из строя, сотрудники выживали на зарплату в 25 тысяч тенге, здесь даже существовали свои бумажные деньги в виде талонов на еду и вещи. Но люди выстояли, потому что верили, что будущее за атомом.