Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
-5
13:01, 10 мая 2014

Про соседей...

Сказание про Орду, царя его Балду, про дюжину царей – его сыновей, про блудливых цариц – виртуального секса жриц, про котов и сиськи, про плов и сосиски, и про прочих лиц – из былых небылиц...

Blog post image

Сказание.  Часть первая

Велик Орда-град, и немало в нем рвов да крепких оград от наехавших лбов, чтоб не дать им наград, обещанных великим Балдою, правившим всей Ордою железною рукой, обеспечивая мир и покой. Балда был женившись на Ювижне, народил с ней ублюдков дюжину, выросли сыны дюжие - сильные, распрекрасные, и робы и рожи красные...

А чтоб не случилась кража, на стенах ордынских стража охраняет тайный лаз, день и ночь не смыкая глаз, а впрочем она нет-нет : за умеренный секс иль минет, за куннилингус иль за немного петтинга  отсыпают децл рейтинга блудливым царицам – виртуального секса жрицам...

А еще часовые-громилы – виртуальную еду любили, напиши им про суп иль плов, про сосиски, про котлеты, про фуагра иль омлеты: и хоть нет в такой снеди прока,  свои плюсы получишь в срока...

А еще они любили фотэ – разных гламурных котэ, мужских и бабских сисек, иль на худой конец - поп и писек, стишки из сплошного мата  ценились на вес злата...

Засыпает Орда, просыпается,  рейтинг у всех пересыпается, от одного да к другому, без лишнего шуму и грому.

Лет прошло эдак двести.
И не имели б вы ни вести
о тех временах
ни на грош, ни на пять рублев,
если б не ученый монах
Андрей Короблев
сочиних -
сию летопись памятных книг.


Сказание. Часть вторая

Прошло лет еще двадцать пять. На Орде стоит стон опять. Порядки совсем уж стали строги. Сергий бодливый - опять в остроге: опять у него проруха – напали в бане старухи. Бояре на него злы, а старухам – хотя бы хны, а бедного парня – заперли в бане. Но он и там не унывает, замочек хилый с бани срывает, наденет невидимку-зипун, припрется в дворец и всех обзывает, хучь б на язык ему  типун! А две белочки-болтушки, веселые хохотушки, на завтрак и на обед таскают ему разную снедь, да на ужин – мышиные тушки.

Народ недоволен. И  прав. Два герцога да граф всю казну к рукам прибрали, оброк с народу собрали, оделяют лишь свою родню. Остальным – по хрену на дню, а коль рыпнутся, то - штраф.

Народ в печали. А тут еще троих на боярство венчали. Службу ордынскую дабы нести: одна – с двух до десяти, другой – до обеда, третья – до вечера. Делать им больше нечего... Всем троим даны титулы – народа бдители и радетели. Состоят из одних добродетелей...

Наступает велие бедствие:  из Орды всеобщее бегствие, со двора – сбежали все повара. Огонь в очаге погас. Издан высочайший Указ – звать Палашку и Глашу, Федосью и Парашу, чтоб варили для народа  пшенную кашу.

О, печаль! Народ  осерчал...

Кому сказ, кому сказка, а мне – бубликов связка!


Сказание. Часть третья

Прошло лет еще так десять... На Орде всех  все  бесит... В небе над нею  огненный хвост, летящий и реющий. В демографии – рост. От блудливых цариц родилось еще сорок царевичей. А Балдою  завещано: все что уродилось в семье – должонствует на боярство быть венчано. Стало бояр теперь двести. Ни один не сидит на месте. Ходят, бродят, ногами шаркают, шастают по избам чужим и на пол харкают, крови народной, аки вампиры, алкают...

Народ стонет... А Орда в навозе потихоньку тонет. Воцарились молчанье и страх. Путается народ в новых царях. То ли эта тому приходится дочью, ан нет, в сраме вчера их вместе видели ночью. А тот и этот – близнецы-братья? Ага. Только разные у них и отцы и матья. А близнецы, потому что друг-с-другом сближаются... Множатся слухи. Молва размножается....

Таково сообщенье Андреево. Выгравированное им на дереве. Но то ли дятел, то ли червь, то ли жук ли – но слова остальные пожухли, источены оченно. И ни буквочки больше не прочесть.

Ну, читайте чтолича, что – есть.

А Андрею смиренному и этово - честь.


Сказание. Часть четвертая

Прошла на Орде  еще неделя. Хотя, может больше, в самом-то деле. Ничего такого за эту неделю не случилось на Орде, все так знакомо: все те же срачи и сопли, все та же погода...

Эта неделя останется в летописи нашей – хоть ничем она не краше, и даже станется, хужей, не красивше и не дюжей тех недель что проходили раньше. Но  поехали дальше...

Заявилась в краях наших беда новая: жуть белоголовая – и не зверь, и не гад, и не птица, но народ ее жутко боится – шибко бедовая...

Коль свела вас с этой жутью дорога ли, тропа ли, пиши – пропали... Заберется к тебе в голову энта жуть, окрутит, оплетет шею твою хлипкую паутиной липкою из слов сладостных, и будешь ты урчать утробно и мычать радостно, разводить нюни и пускать слюни с тупою улыбкою... Как ж это гадостно!

А народ - пальцами у виска крутит: «вот ж  урод!»

Сказание. Часть пятая

Прошло на Орде еще года три… или  восемь.

Что здесь стало, смотри:  мрак и смута… будто наступила среди весны — осень, с ливнями и желтыми листьями… а ведь было так круто, куда-то все подевались кошки с сиськами, как будто их ветром каким смело, стали все меряться вдруг письками, озлобленно и ожесточенно зело… Побросали повара поварешки, девчушки-лохушки — матрешки, друзья - стали соперники-кровники, оставили коровы — коровники, а коров — доярки, прядильщицы — прялки, огородницы — грядки… Впрочем обо всем по порядку...

Появился откуда ни возьмись, старикашка-регент, он видать был Шемаханской девицы агент, он забросил в души ордынские волшебную уду, подудел он в какую-то особую дуду, и пошли-поехали ордынцы квакать хором как те лягушки в пруду… Не ругаются они, и не милуются, по темным углам как раньше не целуются, а под стариковскую дуду приплясывая в писькомерянии соревнуются...

А старикашка-подлец, в колдовскую дуду игрец, завернул им подляну недобрую, поставил пластинку им нудную и долгую, да и смылся сам тихо и вподлую...

Меряются с тех пор и поныне письками ордынки и ордыне, соревновательным духом зараженные, обуянные гордыней, может, просто от делать нечего, но с утра и до позднего вечера, от вечера и до зари.

Вот такие вот сухари....


Сказание. Часть шестая

И опять прошло лет семь.

Стало на Орде худо совсем.

Сбежал с дома скорби сиделец главный, воитель был гордый и гусляр он был славный, пиита почтенного носил он венец, но стал худ совсем и опаршивел вконец, поскольку чуть-чуть, вот на самую малость, почувствовал он толику разума слабость, и тронулся влево буйной главой.

Придумал в том доме он такое правило: слова все и буквы чтоб в столбики ставили, и чтоб в строке каждой совпадали концы — вот такие он выставил к Орде всей рамсы...

И дабы приняли все евойный поряд:

Все другие слова, написанные в ряд и в сплошную линию смешать с дерьмом и глиною, и выбросить к чертям - и точка. Такова его заморочка. А слова сложенные столбиками им, не в пример другим, на дощечке обрамленной золотом выбить долотом и вывесить на самом высоком древе.

Бояре — в гневе...

И придумали закон — таков:

Отныне и во веки веков, и вот так все века подряд — все слова писать  лишь в ряд.

Иначе — наряд в бане. А на пропитанье — хлеб аржаной да вода тухлая в жбане...

Суров закон. Но — закон...

Вот и сказ весь — о том.

Как померла поэзия из-за простого побега, совершенного тем мудаком...


Сказание. Часть седьмая

Пришла осень на Орду снова.

Вновь несколько царей еще короновано. Корон уже нету. А каждый новый монарх чеканит себе монету, чтобы видела публика имя и лик, а на боку – два бублика, а не один только ник.

Гнев народный велик на правителей вшивых.

Уж замечено пару-две корон фальшивых. 
Как ж всем править без венца и жезла? Ищут корень зла. Нашли одного козла, отняли венец, и заменили на поварской колпак, дали вместо жезла черпак, и велели дальше править – народ честной как раньше грабить.

Пятьсот строжайших указов еще объявлено, а корон – не прибавлено – нету их... Дальше – и того хуже: смылись с Ордынской службы три мастера дел золотых – будто в воду бултых...

А с ними – пропало все злато...

Дрожит Орда от набата...

 

Сказание. Часть восьмая

Нет, не пришла сей год на Орду весна: не воспряли хомячки со сна, не вернулись с юга пернатые, хоть и сулили им горы златые...

И даже индюк - собрал свой сундук, и уполз на пузе, туда где еще хуже.

Хотя куда там еще хужей? Не стало в лесу даже ежей, бродячие собаки - и те сбегли с-под палки: издали брешут, хомячье тешут.

А лесом стал править пёс - северный такой барбос, но южных таких кровей, из страны усов и бровей. Привел он с собою псов, но не из страны бровей и усов, а оттуда, где цыбуля и бульба...

И началась на Орде гульба...

А тут еще стал буянить Сергий. Но об нём - в следующей серии. А тем сестрам, кому не достались здесь серьги - не бздите, а бдите...

Продолжения ждите...

 

Сказание. Часть девятая

Вдруг грянул на Орде мир.

Приполз к Барбосу на пузе, облобызать чтоб евоные шузы, мятежный котяра Баюн - крысок ордынских кумир. Пронюхал тигрище - что затеял Барбос игрища, да еще с призами на кону - вдруг и да светит ему?

А Барбоса с Котом - связывало много чего, и плохого, и прочего, но о том - расскажу как-нибудь потом...

Так вот. Кот-то приполз. А Барбос - опух. Тож ведь и он не лопух. Ведь отъестся негодник - вмиг забудет кто имеет и кормит, а напомнишь - раздерет в прах и пух!

Задумался пёс знатно: и впущать боязно, а и лапы лижут - приятно.

Повздыхал он и "ах" и "ох", подавил подмышками блох, почесал лапою плешь, да проделал в стене брешь, да впустил внутрь буяна, лох!

Народ в волнении.

А я - как всегда, в сомнении...

 

Сказание. Часть десятая

О времена! О нравы! Опять сомнения мои оказались правы: случилась дерзость велия - не оправдал Кот доверия, оказанного ему лохом, опять уличен в плохом, отбился от рук совсем, посажен на суток семь.

А ведь суров закон, но - прав: нехуй подымати лап на дружков-лизунов Барбоса, а также на мам их и пап!

И нехуй толковать законы ложно: это дружкам тут все можно. А остальным - по хрену на рыло.

Неужели понять это сложно?

 

Сказание. Часть одиннадцатая

А на Орде - опять переворот. Плешивый пес-мордоворот порушил все тутошние порядки, обосрал весь огород и засеял все грядки чертополохом да бузиною, а пугалами тама - евошние дядьки с кривобокой кузиною. Короче, развел он бардак и блядки.

А хомяки - сами себе предоставлены: живут, хомячат, посты пустые хуячат - все слайдыры ими заставлены.

А старожилы-суслики - топорщат на них усики, надувают на них щёчки - а хомячкам нестрашно нихуёчки: их тама цельное стадо - растопчут хоть кого коли будет надо!

И тут хозяин дачи, не видя от пса отдачи, так разгневался на него зело, что кирпичами обосрал все село, призвал он к себе пса плешивого, и хотел уже гнать в три шеи его, но - остыл. И перед ним дилемму поставил - конуры и кормов лишил, а огород охранять - оставил.

А пес - на весь мир осерчал, поскулил, побрехал, поворчал, покусал кого мог на дорогу, дёру дал подобру-поздорову,  запрыгнув в проплывавший ялик.

В обчем, так вот и сдулся наш Шарик...

 
-5
668
6