Несколько лет назад я перевела с английского книгу американского историка Мартина Терри под названием «The Affairmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939». Редакция дала ей название «Империя "положительной деятельности"». Мой вариант названия был несколько иным, но это не суть важно. Важно другое — то, что сейчас, на фоне украинских событий, эта книга
http://www.ozon.ru/context/detail/id/6262108/
оказалась «очень своевременной». Цитируя многочисленные документы, автор подробно описал, как в указанные годы в СССР проводилась так называемая политика коренизации.
Изложу вкратце. Большевики были крайне последовательны (иногда — до абсурда). Почему? Они исходили из тезиса, что Российская империя была «тюрьмой народов», где душилось национальное самосознание. (Отчасти это верно, а отчасти — нет, но дело не в этом.) Таким образом, большевики, победив царизм, принялись великодушно (и даже, надо сказать, с неумеренным усердием) возвращать нациям «царские долги»: создавали письменность для бесписьменных народов, финансировали программы по продвижению национальных культур. Зачем? — Чтобы донести слово социалистической правды до всех народов и народностей СССР. И эта программа называлась коренизацией: этим очаровательным неологизмом обозначался проект укоренения новой идеологии на языках национальных культур.
Коренизация была, по своему замыслу, явлением фантастически величественным и грандиозным, однако её практическое осуществление иногда оказывалось смехотворным.
А теперь обратимся непосредственно к Украине. Коренизация на Украине называлась украинизацией (в Белоруссии — белоруссизацией и т.д.), и её цель состояла в том, чтобы, принудив украинцев к изучению украинского языка, сделать их сознательными социалистическими «националами». Да-да, вы не ослышались: именно принудить, и именно украинцев, административными методами. По отношению к русским на Украине политика украинизации была гуманной: их не заставляли учить украинский язык, но объясняли, насколько его знание полезно для всех граждан Украинской ССР. Дети из смешанных украинско-русских семей изучали украинский по желанию родителей.
И здесь выявилась интересная особенность: сами украинцы не проявляли никакого интереса к изучению украинского языка. В смысле: трудящиеся украинцы. Почему? — Потому что они его знали в пределах необходимости, то есть обихода, и совершенно не желали углубляться в те лингвистические дебри, которые им предлагал учёный филолог Грушевский, «отец украинской историографии» (да-да, это именно в его честь названа та киевская улица, которая получила в новейшей истории такую печальную известность). Украинцы хотели изучать русский. Почему? Очень просто: знание русского языка открывало им доступ к центральным, союзным (да и вообще — начальственным) должностям. Украинские интеллигенты будили украинских пролетариев, взывали к их национальным чувствам, но украинские пролетарии мечтали продвинуться и переехать в Москву, руководить там хотя бы трестами и главками. Короче, программа украинизации начала трещать по всем швам, и, чтобы её спасти, Сталин послан на Украину своего верного соратника — Лазаря Моисеевича Кагановича.
В далёком детстве Лазарь Моисеевич чуть-чуть говорил на простонародном малороссийском, но, став партийцем, его совершенно забыл. Однако, приехав с партийным заданием на Украину, он взял себя в руки и научился бегло говорить по-украински. Ну и, естественно, железной рукой осуществил партийное задание: программа украинизации была выполнена столь успешно, что вскоре стала грозить правым уклоном и скатыванием к классическому, уже внеклассовому национализму. (Впрочем, это уже совсем другая история.)
Зачем я вспоминаю эту историю былых дней? Чтобы продемонстрировать: административные меры могут, конечно, иметь действенность, но лишь до определённой степени. А что же тогда имеет действенность? — Выгода и сознательность. В чём же заключается выгода живущего на Украине русскоязычного гражданина? — В том, чтобы проявить сознательность и понять, что ему гораздо проще и выгоднее выучить, хотя бы в минимальном объёме, украинский язык, чем упираться рогом и утверждать, что он будет говорить только по-русски.
Так ведь он даже и русского-то толком не знает, вот оно что.