Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
1
11:14, 09 апреля 2014

Лечат, а не калечат...

Blog post image

Многие из нас хоть раз да бывали в больнице. Вот и мне с фотокорреспондентом Юлией Горбачёвой довелось побывать там. Нет, не в качестве пациентов. Для нас провели целую экскурсию и теперь мы готовы ознакомить Вас, дорогие мои, с больничными "внутренностями".

И так, КГП на ПХВ "Вторая городская больница" или, как привыкли в народе, БСМП. Знакомьтесь...

Blog post image

Иван Бондаренко, врач эксперт.

Иван Григорьевич в медицине с 1959 года, в прошлом хирург.

- Вам повезло встретить динозавра, - смеётся Иван Григорьевич.

Господин Бондаренко очень много говорил о наболевшем и даже попросил меня выключить диктофон в начале. Видимо, просто хотелось выговориться, поделиться своей болью. Ведь кто как не он знает о нынешних проблемах второй городской.

Blog post image

- Раньше у нас было три хирургических отделения по 60 коек. Теперь же урезали так, что у нас два хирургических отделения по 44 койки. Отделения перегружены. Настолько, что в коридорах лежат. Ну куда годится, если отделение 44 койки и то эти 44 воткнуты, а лежит 54. Положили в коридор, выписали, на его место другого, - не переводя дыхания рассказывает Иван Григорьевич. - Все травмы к нам. Бывает больной чёрти знает откуда. Его район отправляет в областную, положено так, а они перенаправляют к нам. А мы уже отказаться не можем. И вообще, наша больница, начиная с 76 года, день и ночь дежурит. По хирургии. Это хуже, чем заводы или комбинаты. Хотя там бывают перерывы, а тут день и ночь без передыха. Круглогодично больница работает как доменная печь. Это на износ идёт и материальная часть и  на износ идёт человеческий фактор. Это не поработал, отдохнул. Мало того, работает день, ночь, день полтора суток на ногах. И это все так работают. Так что вот что такое хирургия.

Blog post image

После того, как медицина стала переходить на компьютеры, врачи стали больше смотреть в монитор, чем на пациента.

- Мне поступают пачками истории болезней. Вот тут стоит код заболевания, а тут код операции. Всё на математику переведено, что в компьютере вбить можно было. Всё это заносится, в основную базу Республики, всё это туда уходит. Моя задача в самом начале была – семинары проводить, учить коллектив пользоваться протоколами, документацией, правильным оформлением. Если код неправильно будет стоять, то всё, 50% оплаты не будет. Помер Максим, всё, 100% оплаты не будет. Какое-то осложнение 50% нет, 30%. Поэтому если бы я всё это не проверял мы бы без штанов остались (бзе зарплаты - прим. автора). Бывает операцию какую-то делают, сложное что-то, звонят, я прихожу, говорю что да как. Последний раз я операцию где-то в декабре делал. Но невозможно. Потому что во-первых не успеваю, а во-вторых я же не могу каждый день потом бегать к больному. Если что-то не так, а мне зачем эти осложнения. Поэтому я первый год вообще болел, я не могу без хирургии. Потом начал внедрять свои знания, уже начал понимать, что что-то делаю. В этом вся суть, а без работы я не могу.

Blog post image

Толкын Нурмухамбетова, заместитель главного врача по медицинской части.

На своей должности Толкын Маратовна всего полтора месяца и сейчас она постепенно становится "своей" для коренного коллектива больницы.

Blog post image

- Я занимаюсь качеством лечения. Отвечаю за качество лечения нашими врачами и за процесс лечения в общем. Если есть жалобы, то непосредственно разбираюсь в них. Также в мои задачи входит заниматься новыми технологиями, чтобы улучшить качество лечения.

Blog post image

Приёмное отделение. О нём мне рассказал Мурат Касымович (мужчина на переднем плане), дежурный врач.

К слову, каждый поступивший во вторую городскую больницу в первую очередь проходит через приёмное отделение. Здесь дежурные врачи решают, что дальше делать с пациентом.

Blog post image

- Смотрим больных, ставим диагноз. Все поступившие проходят через приёмное отделение. Фиксируются в журнале, осматриваются. У них при необходимости берутся анализы. Устанавливается диагноз. Сложность в том, что порой очень большой поток больных. Бывают очень тяжёлые, которые поздно обращаются. Например, с острым гастритом.

Blog post image

Ольга Русакова, лаборант.

- Это очень большая ответственность. Потому что мы под всеми анализами подписываемся. Если мы по ошибке напишем, что у пациента низкий сахар и ему вколют инсулин, мы просто его потеряем.

Blog post image

- От наших анализов зависит полностью работа докторов, дальше они уже делают выводы и назначают правильное лечение.

Blog post image

Асемгуль Ибраева, старшая медсестра приёмного покоя.

Асемгуль Мейрамхановна на должности старшей мед сестры уже восемь лет. А в самой больнице работает больше 10 лет. В её подразделение входит два приёмных покоя хирургического и кардиологического корпуса

- Театр начинается с вешалки, а больница с приёмного покоя. Приходится сталкиваться со всеми. Работа с милицией, с органами, с военной полицией, с пожарной частью, с органами ГАИ. Совместно с ними ведём отчёты, работаем.

- А какой самый запоминающий случай можете сейчас вспомнить?

- Каждый день у нас что-нибудь интересное, скучно не бывает.

Blog post image

Катира Сарсембаева, медсестра эндоскопического кабинета.

В её обязанности входит обследование у больных с помощью специального аппарата: брюшной полости, мочевого пузыря, почек, щитовидной железы, а также сосудистые и эхо сердца.

Blog post image

- Был случай, когда парень поступил и жаловался на то, что в пищеводе что-то застряло. Там оказалась пробка от бутылки из под водки. С помощью щипцов вытащили. Ему отдали. Он сказал, что на память себе оставит, на удачу. А так мы часто вытаскиваем куриные косточки, бывают и иголки.

Blog post image
Нурлан Сырымбаева, дежурный врач-рентгенолог.

По своей специальности госпожа Сырымбаева работает уже 37 лет.

- К нам срочные больные поступают. Например, с острыми болями в животе, делаем снимки и, если срочно нужно делать операцию, делают. Сюда и ножевые и пулевые ранения поступают. Если больной двигаться не может мы снимаем его передвижным палатным аппаратом. 

Blog post image
- Бывает привозят зеков. Они бывает наломают иголки и проглатывают. Мы уже ничему не удивляемся. Их с охраной привозят, на которых одевается защита и они  рядом стоят во время рентгена.

Blog post image

Еркин Дюйсекин, заведующий травмотолическим отделением.

Еркин Ехсанович занимает должность заведующего более двух лет.

- В принципе отделение у нас очень работоспособное. В операционные дни бывает до 10 операций. Впервые я как-то делал операцию, которая называется «реконструктивная кожная пластика». Девочка была после ожогов. У неё стянуло голову и шею.  На шее у неё был грубый тянущий рубец. Так совпало, что я как раз съездил на обучение реконструктивной хирургии и смог успешно провести ей операцию.

Blog post image

- Бывают всякие случаи и конфликтные не исключение. Попадает какой-нибудь богатый, который трясёт бумажником и говорит - "я вас всех куплю, дайте мне отдельную палату".  А где я ему её возьму, если у меня отделение забито?

Blog post image

Идя до реанимационного отделения, мы проходили неподалёку от палат с людьми без определённого места жительства. Наша "экскурсовод" посоветовала мне туда не заворачивать, так как там уж очень дурно пахнет, да и ничего интересного я там не увижу. Хотя...маргинальные личности всегда интересны...

Blog post image

Ну и, наконец, мы добрались до реанимационного отделения. Пожалуй, здесь у нас состоялась самая длинная и насыщенная беседа.

Blog post image

Ольга Зырянова, заведующая реанимационным отделением.

На посту заведующей Ольга Анатольевна уже три года. А работает она в этом отделении 23 года.

- Вообще слово реанимация — это что такое? Это оживление. По сути на вот этой границе между жизнью и смертью мы и спасаем больных. Это наша работа. Она очень сложная. Вообще, профессия реаниматолога она двойная. Анестезиолог-реаниматолог. Анестезиологи - это те люди, которые занимаются с больными в операционной, дают наркоз. Вообще у большинства народа как бы мнение об анестезиологе — "Ну чё, дал наркоз, маску поставил и всё, больной уснул". Дальше там уже трава не расти, да? На самом деле это такая сложнейшая процедура, которая включает в себя множество всяких моментов. То есть, по сути, стоит работает хирург в операционной, он чисто технически делает свою работу. А всё остальное контролирует анестезиолог. Потому что за больного дышит аппарат искусственной вентиляции, у него должно нормально работать сердце, у него должны все остальные органы тоже во время наркоза нормально работать. Он восполняет кровопотерю, если в этом есть необходимость. Помимо этого он обезболивает, он создаёт сон, он расслабляет мускулатуру и так далее и тому подобное. То есть врач-анестезиолог в операционной — это капитан на корабле. Все думают это хирург на корабле капитан. А на самом деле это анестезиолог. Об этом люди не знают.

Blog post image

- Раньше это была чисто такая мужская специальность. Именно реаниматолог — анестезиолог. И я помню когда в 95 году мы пришли, у нас была одна доктор, она была заведующей и она 20 лет руководила тут мужским коллективом. Было конечно нечто. И когда мы пришли, две молодые докторицы, нам все говорили — "вы зачем пришли, вы что, это же мужская специальность, уходите отсюда, идите спокойно". А у нас наоборот, мы обе с ней до сих пор работаем. Она в Астане, в институте нейрохирургическом, а я здесь осталась. Нас это захватило, потому что это безумно интересно. Ты видишь результат своего труда. Видишь сразу, или ты смог помочь этому человеку или ты уже не смог ему помочь.

- А как вообще проходит процесс этого самого "оживления"?

- Ну вот например. Произошла какая-то там, ну пусть травма, авария, или пускай ножевое ранения. Больного скорая привозит в приёмный покой и, если это тяжёлый больной, то медсёстры из приёмного покоя нам сразу звонят и говорят - "скорая везёт тяжёлого". И мы идём туда, бригада: анестезиолог и две анестезистки-медсестры. Скорая его привозит и сразу мы за какие-то считанные секунды должны оценить тяжесть состояния. Нужны ли какие-то сейчас меры, чтобы вот прямо сейчас с ним начать заниматься. Есть реанимационный зал, завозят его туда и мы начинаем. Допустим, страдает дыхание — мы должны перевести его на искусственную вентиляцию лёгких. Видим, что большая кровопотеря, значит надо выводить его из шока. Ставим катеторы в центральные вены, есть такая манипуляция. Тут же параллельно обезболиваем. Начинаем инфузионную терапию, то есть колим специальные растворы которые позволят нам восполнить эту кровопотерю. И так далее. Много много составляющих компонентов. Потом уже решаем, или в операционную его берут, если есть повреждения, или забираем в реанимацию. Это касается не только травм и ранений, это и тяжёлые ожоги.

- А какие запомнившиеся случаи можете рассказать?

- У нас в медицине есть много примет. Если редкий случай, вот нет, а потом раз, и поступил и следом будет подобное через день или в этот же день. Вот поступает как-то огнестрельное ранения в грудную клетку, охотник. И в этот же день опять огнестрельное ранение. Я утром прихожу, там весёлый мужичок. С подпалёнными волосами, с обгоревшими ресницами. Смотрю на табличку — "огнестрельное ранение грудной клетки". Вижу, что его оперировали, в повязке, в сознании. Начинаю узнавать, что за огнестрельное ранение у него. Оказалось, он поругался с женой, выпил. И находит у себя какой-то патрон. Он его зажимает плоскогубцами, ставит его к сердцу и поджигает дистальную часть. Ну там же порох, начинается процесс и из-за этого горения у него загораются волосы, ресницы, а он держит этими плоскогубцами, ждёт когда оно там рванёт. Ну и естественно это не пистолет, когда там ускорение. Оно рвануло, но там ранение было небольшое. Для него обошлось всё безобидно. Я на него глаза выпучила…ну я ж такого никогда не видела. Я даже предположить себе не могла, что наш народ способен на такое. Конечно это и смех и грех, но слава богу мужик остался живой и отправился домой.

- Есть в Вашей работе, чего Вы очень боитесь?

- Общение с родственниками. Это даже по страшнее, чем наши больные. Потому что когда у кого-то родственник попадает в отделение реанимации. Люди понимают, что это отделение, где люди могут умереть. Посмотрите, у меня на стене висит «Помните, 95% реанимационных больных возвращаются домой». Я их сюда завожу, родственников, прежде чем с ними поговорить, меня куда-то вызывают, я убегаю, и даю им возможность тут почитать, что я им пишу. И когда они это почитают, потом говорят – "А мы думали, что все 100% умирают, кто попал в реанимацию". Это наша статистика, нашего отделения (95% возвр. – прим автора). Поговорить с родственниками надо так, чтобы не отнять у них надежду. Потому что бывают же случаи, когда действительно я не могу их ничем успокоить, обнадёжить. Я понимаю, что есть такие заболевания или травмы или состояния, которые конечно приведут к смерти. Но я же не могу им это сказать, не могу убить их надежду. Я должна зарядить их оптимизмом, я должна внушить им надежду, хотя я сама не всегда уверена, что у нас получится. Вот это часть нашей работы. Потом в этом же кабинете я с ними разговариваю, в случае, если больной умер. Я в этом кабинете долго сидеть не могу, убегаю...Нельзя же просто так взять походя пройти и сказать – "да он умер, вы теперь идите туда и туда". Это не по-человечески так сказать. Их нужно собрать, объяснить, успокоить. Вот это самое страшное. Я стараюсь, чтобы во всяком случае не только я так относилась, чтобы все наши доктора так, особенно молодые.

На этом и закончилась наша беседа. Ольга Анатольевна оказалась очень живой, интересной и приятной женщиной. Вне больницы по ней, наверное, и не скажешь, что каждый день этому человеку приходится сталкиваться с висящими на волоске человеческими судьбами.

А на этом репортаж подходит к концу. Думаю не ошибусь, если скажу, что моё мнение о БСМП поменялось кардинально. Чего бы там не говорили...

 

Иван СУХОРУКОВ,

фото Юлии ГОРБАЧЁВОЙ

1
982
0