В шаге направо стояла сирень,
В шаге налево стоял ковыль,
Битва шла на смерть,
Изгибая бревно, оскал твердит упрямо.
Мы столько дней сидели и гудели,
Не произведенная ложь,
И отчасти постарели, на полвека и в тот час,
Случайно выстрел в небо, погасла звезда.
Но опять, мы перешли реку,
Стрелы с пулями свистят,
И гораздо выше соблюдая,
Весь заветный кодекс чести опять.
Как белая плесень, чуть в неё не шагнул,
Столько страха и сомнений,
Жезл возгарит и в руке метку наметит,
И возгарит вся церемония зла.
Что же так тревожит,
Души беззаветных враг,
И плескаясь в чаше, видно боль сна,
И уносит, безответно скрепя.
Но бывало нынче, восторг слышан вдали,
Как уютно мы посидели,
Держат вымя, не разбитая свеча,
Это ли мы победили.
Ноль, пути не выиграны,
Победа, она близка в пути,
Шаг последний сделан,
Сносит голову и дарит золото.
Мы велики перед табуном,
Что убиться можно здесь,
Но когда взрывает жало,
Ликует время, да терпит семя.
Я голову подняв высоко,
Я гордыню чую, и запах тягуч,
А вместе, оборотни своего дела,
Когда ночью, призрак вопьется позади.
Не блятство это затея,
Враги врут, конкурентов нет,
А распутий вручает,
Мягкий, но железный факел или фаллос.
На бумаге все расписано,
Делать деньги, и за это держать высь,
Но дорога тверда, не забыта страдании,
Переплюнуть века.
Не моё это дело, словно чужой призрак,
Сделал доброе начало, и погасли веки,
Но битва ещё не окончена,
Не проснулись они пока.