- Поехали уже! – окрикнул я жену.
- А дети?
- Пусть сами разбираются. Поехали, а?
Она, наконец, села в машину, гневно хлопнула дверью, и мы уехали.
- Да ладно, – говорю, – забудь.
- Не, ну что вот с такими делать, а?
- Ну че тут поделать… в конце концов… одним больше, одним меньше…
***
В тот вечер мы вышли с женой от ее мамы и направились на парковку. Часов девять-десять вечера – почти стемнело, но прохлады еще не ощущалось. Духота. Уже подходили к машине, как услышали возню и возгласы рядом. Подошли, присматриваясь.
Молодая женщина ковыряется в дверном замке, дергает ручку, пытается руками опустить стекло. Машина – что-то вроде старенького VW Golf, двухдверная, с почти отвалившимся бампером и скотчем вместо люка. И вот женщина дергает дверь, стучит в окно и чуть ли не кричит: «есiктi аш! открой, открой! аш!».
- Что случилось?
- Ой, ай! Уснула, не открывает!
Заглядываем в машину – на заднем сидении трое детей. Девочка лет шести, еще девочка – что-то около года, и совсем младенец, по-моему, не больше месяца. Закрылись. Вообще-то позже выяснится, что их закрыли, но пока об этом мы не знали.
Шестилетняя девочка, оставленная, видимо, за старшую, уснула. Улеглась на все сиденье, на звуки не реагирует. Запеленатый малыш тоже сопит вовсю рядом с сестрой и вот-вот, кажется, упадет с сиденья. Единственная бодрствующая – годовалая, едва стоит на ногах и происходящего, конечно, не осознает.
И вот мамаша голосит ей: «подойди к двери, подойди! открой!». Та стоит, держится за кармашек переднего сиденья, улыбается. И не понимает. Женщина начинает стучать по стеклу в попытке разбудить старшую. Годовалая пугается, начинает плакать, мать сбавляет громкость и просит ее опять: «кел, кел, аш есiктi…». Тщетно. Опять в панике колошматит по стеклу, дергает за ручку, трясет машину. Крик, плач.
- А где ключи-то?
- У мужа.
- Звонили?
- Он трубку не берет!
Ну что делать… Время идет – вроде минуты, а из-за жары ощущение, что в салоне дышат уже не все. Прям не по себе от этого. Смотрим – вместо люка скотч.
- Срывать надо, внутрь залезть.
- Нет, не надо.
- Ну отверстие хотя б – воздух дать.
Достаю ключ, начинаю разрывать тугой скотч – прорвал дыру размером с ладонь, пытаюсь руку просунуть, до замка изнутри дотянуться, не получается.
- Ну, – говорю, – залезу, может?
- Не надо, не рви дальше! Скоро уже муж придет!
- Откуда?
***
Кстати, да. Полная картина.
Мама жены живет в доме около центральной мечети. Месяц на дворе – июль или август, самый Рамадан. Время вечернего намаза. Машин куча, побросаны черти как. Одна из них – нашей героини. Упакованной, естественно, как подобает – вплоть до платка на всю ее трижды материнскую голову. И вот в рупор на округу вещает имам, жара, в машине заперты дети, мамаша, вернувшаяся из мечети, не может попасть внутрь, мы с женой – в четыре руки – срываем люк-скотч.
- Не рви дальше! Скоро уже муж придет!
- Откуда?
- Ну из мечети.
- Так он здесь, в мечети?
- Да.
- И телефон не берет?
- Да.
- А ключ у него?
- Ну да.
Переглянулись с женой и хором практически:
- А че ж ты, б…, не бежишь за ним?
И в ответ:
- Жок, вы что, болмайды, пока не закончилось!
- ………………
И глазками хлопает искренне – а что, мол, такого.
Нет-нет, ничего, конечно. Плюнул, отошел, закурил. А нафига, спрашивается, в машину ломилась… Думала все-таки о детях? Беспокоилась. А за ключами не пошла. Намаз же.
Оглядываюсь – жена в нее вцепилась (взглядом) и, чувствую, с удовольствием бы душу ей вывернула: «другие родить не могут, а ты тут… троих…». Ну и прочее.
- Поехали, – говорю, – сами разберутся.
- С детьми-то как?
- Да блин... Одним больше, одним меньше…