Boulevard magazine #7
Язык до Брайтона доведет. Для некоторых прямиком из аэропорта имени Джона Кеннеди. Того, что в народе зовется JFK. С тюками или огромными фирменными чемоданами на колесиках потомки Страны советов рано или поздно попадают в эпицентр русскоязычной Америки. На тот самый легендарный Брайтон-Бич! Воспетый шансоном и высмеянный сатириками, любимый бабушками и презираемый внуками, летний курорт и мишень ураганов, место для ностальгии и первый плацдарм для новой жизни в Новом Свете.
«Мы отвоевали Брайтон у черных» - говорит ликеро-водочный магнат Геннадий Дозорцев. После трех шатов мексиканской текилы Alcatraz, которую он импортирует в Америку. Без соли и лайма. Не занюхивая. Второе название этого района Little Odessa, по аналогии с Little Italy и China town. «В семидесятых из Союза выпускали только евреев. Уехала добрая треть Одессы. А одесситы любят море, поэтому русская община в Нью-Йорке была заложена именно здесь» - продолжает расслабившийся бизнесмен. Мы живем по соседству и периодически выпиваем под рассказы о «делах давно минувших дней».
«Жемчужину у океана» когда-то в XIX веке облюбовали зажиточные англосаксы. Строили добротные дачи, водили белые яхты по синим водам Атлантики, носили шляпы и наслаждались санаторными условиями, в нескольких часах езды на карете от манхэттенских квартир. Практически то же самое происходит и сегодня. Только все говорят по-русски. Первая линия домов вдоль пляжа напоминает элитные гостиницы, с бассейнами и роскошным видом. До сердцевины «большого яблока» - 45 минут на метро или машине.
В начале и середине прошлого столетия, до широкомасштабного пришествия русских, Брайтон узнал лучшие времена. Первый в Америке парк развлечений Astro Land с горками и колесом обозрения, элегантные купальни, фешенебельные гостиницы и летние театры. Именно здесь родились знаменитые хот-доги. Позже - Нью-Йоркский Аквариум с дельфинами и акулами.
Великая депрессия и война сделали свое дело – Брайтон-Бич захирел. Бизнесы ушли и все позакрывалось. В районе остались только пенсионеры, которых периодически пугали выстрелы и разборки чернокожих банд. На месте американской Анталии началась застройка субсидированного жилья для малоимущих, в основном афро- и латиноамериканцев. Здесь торговали наркотиками на деревянной набережной, занимались сексом под ней, и слагали рэп-саги. Здесь снимали «Реквием по мечте», который чтут и смакуют обожатели арт-хауса и те, кто себя к ним приписывает.
«Когда мы приехали, жизнь была сложной» - продолжает поставщик заморских вин и яств Дозорцев – «У нас не было ничего, все отняло государство, напоследок изрядно поиздевавшись. Мы не знали языка, работали много и тяжело. Таксистами, разнорабочими, ложкомойками… Мой первый бизнес начался с засолки селедки в эмалированной ванне и копчения скумбрии во дворе дома. Ностальгия вообще породила не один десяток бизнесов. Потом я занялся импортом консервов, кондитерских изделий и алкоголя. Даже пельмени выпускал».
Продолжая эстафету, вновь прибывающие эмигранты в 80-ых и 90-ых селились на обжитой территории, которая разрослась до всего южного Нью-Йорка. Брайтон-Бич становится именем нарицательным. Причем, выходя за пределы географии. Теперь так называют любой «русский» район в Лос-Анджелесе, Торонто, Бостоне или Чикаго.
Однако, у многих ассоциации с Брайтоном негативны: одесский говор и местечковость, русская мафия и Япончик, безвкусица в одежде и дурные манеры, аферизм и жлобство, рестораны и шансон. Сломать эти неактуальные стереотипы до сих пор невозможно. Хотя это – день вчерашний.
Случайно встретившись в Манхэттене, два молодых русскоязычных человека сделают вид, что они кто угодно, только не они. «Я не я и речь не моя». Будут на ломаном английском with a heavy Russian accent изъясняться друг с другом. Только бы никто и подумать не смел о страшной тайне их происхождения. Брайтон ругают и клеймят, от прошлого стараются откреститься всеми правдами и неправдами. Чтобы не напоминало…
При этом в кругу друзей они будут получать удовольствие от общения на родном языке, с матом, пить водку и есть оливье, купленное за углом, распевать песни Ирины Аллегровой, Верки Сердючки и группы «Серебро». Этакий лицемерный бег от себя.
По большому счету все эти комплексы неполноценности свойственны всем выходцам из постсоветского пространства заграницей. «Я не такая, я жду трамвая».
Благодаря адскому труду родителей дети первопроходцев интегрировались в американское общество. А что делать с теми, кто не смог? Заклеймить позором?
За бортом ассимиляции остаются пожилые люди, приехавшие в достаточно зрелом возрасте, а также и те, кому вполне комфортно жить в обособленной, но понятной общине, работать с русскими и не погружаться в премудрости быта приютившей их Америки.
Для них – четыре русскоязычных телеканала, две радиостанции, масса журналов и газет. Самая толстая из них еженедельно выходит объемом в 300 страниц. Изобилие русских поликлиник, гастрономов, автосервисов, и прочая, прочая, прочая.
На смену старшему поколению приходит новое, которое меняет Брайтон в соответствии со своими вкусами и предпочтениями. Некогда помпезный и «шикарный» ресторан «Одесса», открывший миру Вилли Токарева снесен. Теперь там будет стоять хай-тек медицинский центр. На концерты Любы Успенской билеты не покупают. Сейчас у «наших» другие кумиры: Гриша Лепс или Потап и Настя Каменских, которые собирают аншлаги в пятитысячных залах. Совсем недавно закрылся некогда популярнейший гастроном «International», куда еще 15 лет назад водили туристов из России, чтобы показать колбасно-икорное изобилие. На этом месте стройка. Цены на жилье зашкаливают. Но бытие определяет сознание. От пище телесной к пище духовной.
В любом обществе интеллигенция никогда не была большинством. При этом, среди полуторомиллионной русскоязычной общины Нью-Йорка и окрестностей всегда находятся люди, посещающие выставки современного искусства, театры и бродвейские мюзиклы, концерты в Линкольн центре и Карнеги холле. Русская речь встречается в мишленовских ресторанах, Метрополетен музее и, безусловно, в самых дорогих бутиках Пятой Эвеню.
Часть из них живет и на Брайтоне, находясь в ментальном добрососедстве с местным колоритом и возможностями «столицы мира».
Брайтон-Бич - это точка отсчета. Начало начал. Считанные единицы могут позволить себе пентхаусы с видом на Центральный парк. Поэтому в массе своей «новые американцы» селятся в полуподвальных квартирах с соседями по комнате. В том числе и на Брайтон-Бич. Через пару лет они переселяются этажом повыше. Учеба, работа. Учеба, работа. И вот ты – владелец собственной квартиры. Может быть, даже с видом на океан. У тебя свой бизнес. А, может быть, работаешь на Apple или Google. Все, как в той старой иммигрантской песне.
«Сегодня ты на Брайтоне сияешь, а завтра, может, выйдешь на Бродвей!»