Yvision.kzYvision.kz
kk
Popcorn
Popcorn
Popcorn
3 932 постов66 подписчиков
Это проект о хорошем, качественном кино
4
13:30, 09 октября 2013

[В кино] Сталинград (личное мнение)

Blog post image

"Совсем не оловянные..."

Будучи маленьким шустрым мальчишкой, мне от старших братьев достались наборы пластмассовых солдатиков. Я сильно любил сражения, военную технику и лет до 13, бывало, что увлекался, теряя ощущение времени, чтением энциклопедий о второй мировой. Бабушка уходила  по своим делам, и после скучного школьного дня в квартире, предоставленной только мне, наш зал превращался в моем воображении в бескрайние батальные ландшафты. Расставлял десятки солдатиков, а танки подменял имеющимися машинками. Представлял, как одна сторона нападает на другую из тщательно спланированной засады. А затем, уставая, быстро убирал все игрушки обратно в небольшую потертую обувную коробку, где до моего рождения хранились мамины, а может и тетины туфельки. Сейчас мне не намного больше лет, но я прекрасно осознаю, хотя понимая, что до конца осмыслить ужасы войны не поддастся не подверженному им рассудку – осознаю, что солдатики вовсе не пластмассовые. И в коробку их не запрячешь.

Blog post image

Как не укроешь поколениями воспитанное чувство святости, бездонного уважения и благодарности в отношении к Великой Отечественной Войне. Даже поколение моего братишки не задается вопросами. За все пережитые страдания народа хотя бы память останется в назидание. В сухих текстах, множестве фильмов, песнях, спектаклях, рассказах. Правда, есть одно но. Это «но» никак не осязаемое, но катастрофически-правдивое. В тексте ужасов войны не понять, а сквозь кинематографические образы никогда не приблизиться к реалии. Цель любого фильма – хорошо рассказать историю, зацепить, подать мысль автора. Когда же дело касается военной тематики, для меня лично, хотя бы на шаг подойти вплотную к беспощадности и бессмысленности пребывания там, в гуще сражения, где воюют не «за» и не «против» а только за свою жизнь, вцепившись в схватке со смертью, кажется недопустимым. Что касается военной эстетики, то это даже не высшая пошлость человеческого духа, это духовное извращение, требующее искоренения. Военный фильм ни в коем случае, не должен дать зрителю явные ощущения войны, но в идеале ставит целью,  и это является миссией в сотни раз благородней и более созидательной – вдохнуть в счастливцев безмерную благодарность. Благодарность за невозможность выразить человеческий ад в кадрах, буквах, словах, и за непостижимость рассказа о войне так, как есть на самом деле.  Поэтому, «Сталинград» Федора Бондарчука во многом о приобретаемом мифическом ореоле массового безумия войны. А мифы, как известно, не забываются и никуда не уходят. Это автор выражает в открывающей фильм сцене спасательной операции пострадавших от крупнейшего землетрясения в Японии 2011 года. И там, как и когда-то на улицах кровопролитнейшего сражения Второй Мировой Войны, безжизненные тела, страх и такое же поглощающее отсутствие причины. При всей нестабильности мировой обстановки, человечество пребывает в мирном состоянии как никогда за долгое время, но смерть преследует людей, не изменяя привычкам – Сталинград это или Фокусима, ей нет никакого дела.

Blog post image

В мифах допущения принимаются как прием. Как что-то, что играет в пользу смысла, наставления, главной идеи. Война же никакой не миф, но Бондарчук, при всем оголенном и явном желании получить мировое признание в виде «Оскара» (иначе как объяснить подражание голливудскому размашистому стилю; однако, признаю, технически фильм хорош, но без изысков), с прискорбием осознает, что о войне сейчас без легендарного оттенка не расскажешь, пускай, и легендарность эта выражается в усваиваемой зрителем зрелищности. Горбящийся дух страданий и мук выветривается с каждым годом, оставляя лишь постыдные колки в районе сердца, когда вдруг кто-либо поднимает тему. А болит, потому что все-таки было, потому что каждый есть часть большего, потому что унижался, погибал, спускался в преисподнюю не народ, а весь Человек. И это следствие уже не одной войны, а нашей бесконечной и усеянной ранами истории. Федор рассказывает о Великой Отечественной так, что главные герои тут не конкретные люди. Героев, в его интерпретации, вообще нет. Для киноработы – сплошные декорации, для осмысления подобного упущения – аргумент в пользу того, что сторон на войне нет. В «Сталинграде» один герой, проявляемый в двух измерениях – место и время. Первое – мрачная пучина человеческих жертв, второе – великая скорбь о том, что все эти жертвы когда-нибудь забудут. Бондарчук забывает о советских солдатах в доме (где каждый вроде персонаж, но выходит лишь будущим затоптанным телом), обороняющих выход к Волге (прообраз волгоградского Дома Павлова), оставляет немцев, к которым иногда возвращается, будто из приобретенного чувства вины, будто чтобы «оправдать» бесполезным, поверхностным эпизодом с речью капитана Петера Кана. Помнит режиссер чаще всего о двух практически идентичных в своей трагедии романтических линиях и активно централизует на них все повествование. Что стоит за этим - сказать тяжело и опасно. Могут обвинить в претенциозности. Возможно это скользкое высказывание на тему апофеозного мужского отчуждения, выражено издревле в желании воевать за женщин, оправдывая животное начало. Возможно, всего лишь смирительное покачивание головой о бессмысленности мстительного настроя поколений после войны – ведь на ней мешались вместе с кровью, грязью и слезами, еще и разрозненные баррикадами и политическими гнездами люди. Кстати, за исключением прозрачной аллюзии на похожесть режимов воющих сторон, политикой фильм совершенно не пропитан.

Blog post image

Бондарчуку прощаются разлив штампов, провисание второго акта, слабые герои, потому что снимает тот с чувством, хоть и разряженным сожалением. Помогает в этом и великолепное музыкально сопровождение Анджело Бадаламенти, и несколько хороших актерских работ (Томас Кречман – немецкий офицер, Алексей Барабаш – немой русский солдат и Мария «Катя» Смольникова) а также масштабность действия. Пожалуй, это первый российский фильм, снятый столь красиво и технически качественно (вместе с «Метро»), который хоть и ссылается на современные стандарты голливуда ( повсеместное слоу-мо с пользой и без), смотрится великолепно. Мне удивительно непонятны предубеждения о том, что форма может обуглить содержание. Тем более в подобном жанре.

Blog post image

«Сталинград» в конце концов, получается не только о мифическом превращении уходящей все в толщу анналов истории величайшей трагедии, не только об отсутствии лиц на поле битвы, он больше всего о неспособности понять ее – войну. И когда, закадровый голос Бондарчука в финале проговорит  завуалированную весь фильм не нуждающуюся в озвучении истину, ему не веришь. Не веришь вместе с ним. Остаемся мы, я – как зритель, Бондарчук – как автор, ни с чем. Первый этому рад, потому как искренне верит в то, что войну понимать невозможно, а второй сожалеет, потому что чувствует вину. Вину за то, что так хочет передать всю ту боль и хаос, но разумеет в подобном желании несбыточность. Как и с главным «Сталинград» не справляется – благодарность он не вселяет, но заставляет усомниться в бессмертной памяти. Кажется, все когда-нибудь забудут об ужасах войны. Как минимум той. И, возможно, когда-нибудь порок человечества станет лишь художественным антуражем таких фильмов как лента Бондарчука. Хорошо это или плохо – решать каждому из вас самому.

Итог: Чтобы составить для вас понимание того, что собой представляет картина "Сталинград",  вкратце: художественно явно сильнее "9 роты", но по своему эмоциональному выплеску разниться будет, думаю, для каждого зрителя - от слез до обвинения автора в мифологизации войны. Есть подозрение, что вышеизложенные мысли лишь беспочвенная претензия на фильм, который Бондарчук снимал в погоне за статуэткой - громко, выпукло но внутри пусто. Надеемся все же, что это не так. Идти стоит, потому что такого "военного фильма" в истории отечественной* фильмографии еще не было. Как минимум, технически.

 

*примечание - слово "отечественный" в последнем абзаце отсылает к "российскому отечественному" кинематографу.


4