*
Она выключает воду и, поправляя длинные золотистые волосы, поднимает свой взгляд к зеркалу. Ты стоишь рядом и откровенно вызывающе рассматриваешь. Тишину заполняет ее заливистый и веселый монолог, на который ты отвечаешь лишь улыбкой, потому что совершенно не слушаешь. Вся твоя сущность занята любованием. Она это знает и нарочито долго крутится возле зеркала, купается, рассекая подбородком волны собственной красоты. Ты подходишь ближе, чтобы зеркало улавливало и тебя. " Нас бы только фотографировать" — произносит она. Ваши отражения начинают игриво выделывать позы и строить фотогеничные гримасы. Чуть выгибая голову к тебе, правой рукой она оголяет свой ровный живот, ты протягиваешь ладонь и проводишь пальцами по мягкой коже пупка. Она властно одергивает тебя, и продолжает крутиться возле зеркала, позволяя тебе лишь любоваться. На несколько секунд ее танец замирает, и ты видишь, что она вытянула шею, повернув подбородок в сторону от тебя. Ты быстро целуешь изгиб ее шеи. Все это время она что-то говорит и продолжает проверять собственное отражение на наличие изъянов, потом вновь замирает на несколько мгновений. Ты чуть медленнее несколько раз прикасаешься губами к ее белой идеальной шее. Она произносит твое имя, крепко коротко обнимает тебя. Вы одергиваете засов и открываете дверь навстречу громкой клубной музыке.
Идешь вниз между двумя рядами деревьев, своими искромсанными верхушками чернеющими на фоне серого неба. Мягкий густой воздух разливается по телу предчувствием весны. Новые ботинки и тщательно продуманная гармошка из черных джинс, облегающая тонкие щиколотки, придают твоей походке блеск лакированного самолюбия. В поле твоего внимания попадают: мечеть, скромно синеющая куполами за сеткой мелких веток; влюбленные парочки, плывущие на фоне уродливого советского памятника; согнутая напополам спина блюющего мужчины, шатко цепляющегося за ствол дерева; ленивые пузатые рубашки милиционеров; пестрые, небрежно развешанные ковры на заборе перед столом, забитым четками, книгами, носками, и прочим барахлом; чумазые полураздетые дети, вытягивающие шеи навстречу дрогой белой машине.
Рядом с тобой, держа тебя за руку и чувствуя тебя насквозь идет друг, который поворачивается к тебе и вдохновенно говорит: "Скоро мы будем править миром, верь мне!"
А ты не веришь — ты знаешь.
*
Прошлое больше не беспокоит тебя ядовитой жгущей агонией ностальгии. Настоящее более не сковывает твою диафрагму режущей проволокой страха. Будущее сжато до солнечного глотка утреннего кофе, в котором, как всегда, слишком много молока.