Это был день ее рождения. Палата, голубые облупившиеся стены, железная кровать а`ля СССР, потолок весь в зеленых пятнах...Красота!
"Сарказм неуместен в твоем положении!" восклицает голос внутри и затихает.
Щемящая боль где-то в районе сердца, и тяжелое дыхание на соседней кровати. Непослушные, густые волосы -"как у его отца" - бледное, исхудалое лицо, круги под глазами и ссохшиеся губы. Снова слезы застилают глаза. -"Успокойся! Он будет жить, он не может умереть, моя кровиночка, мой сын..."-
Сзади неслышно подходит медсестра, вкалывая ему очередное обезболивающее она сочувственно кивает мне.
-Апа, он все слышит и понимает, можете говорить с ним.
Я киваю, надо унять дрожь, не хочу его пугать, мой маленький...
-Жаным, сегодня мое день рождение, ты помнишь?
Он сжимает мою ладонь, и тянет синеватые губы для поцелуя. Хочу его обнять, о боже, как я хочу его обнять! Но ему больно, эта проклятая болезнь пожирает его изнутри, не давая мне даже обнять моего собственного сына!
Я легонько касаюсь его плеч, глажу его руки. Они тоньше, чем у любой девушки, его кожа бледнее кожи любого альбиноса, мой кара-бала... Он такой худой, он и раньше был всех худее, рост под 2метра, мой богатырь... Он всегда был выше всех, своего отца, моих братьев-богатырей, даже своего "длинного" дедули.
Я слышу легкий стук, снова этот врач, снова его по собачьи извиняющиеся глаза, он зовет меня, но я знаю все, что он скажет. Примчался лечить моего сына, когда я подняла скандал. Врач, не ставящий ни в грош жизнь 21-летнего парня, не пытавшийся даже его спасти, но хорошо усевшийся в теплое кресло.
Я спасу своего сына, я буду с ним до конца, что бы ты мне не сказал.
-Уйдите. - произношу я, и он исчезает тихонько пожав плечами. Лицемер.
Я помню все, его первые шаги, слова. Я помню его первую щетину, первые победы и поражения. Я помню его выражения лица - когда он пьет чай, рассказывает смешную историю или капризным голосом говорит "Мамааааа"... Он мой баловень, мое солнце, моя опора...
Резко темнеет, а сижу и рассказываю ему, что мы будем делать, когда выйдем из больницы. Какую свадьбу ему с Анарой устроим, что купим квартиру им в Астане, и как я буду нянчить его детей...
Его дыхание учащается, снова тяжелеет, и хрипит.
И тут меня прорывает...
- Прости меня Ермуш, я не смогла тебя вытащить, прости меня жаным менин. Я люблю тебя, мой сыночек, жаным менин. Слезы катятся по лицу, и я словно заклятие повторяю прости и прости.
Снова стук, и медсестра просит меня уйти, мне не положено здесь быть, но я приду сюда снова.
Темный коридор больницы, и я брожу словно в бреду, луна просочившись через стекла вырисовывает его лицо. Везде. На полу и на стенах, его имя повторяет каждый мотылек. И словно молитву богу я твержу его имя. Спаси и сохрани, боже. Спаси и сохрани.
Две кровати у окна, в одной "спит" Маржан, моя младшая сестра. Приподняв заплаканное лицо, она пытается улыбнуться -Марал, ложись, поспи хотя бы пол часа. Я подежурю, я просто постою у его двери, ложись... Все будет хорошо...
Я ложусь на кровать, и снова зеленоватый потолок. Мысли в голове пробегают, прыгают и кружатся. Составляя в итоге имя моего сына, складываясь в его черты лица. Я впадаю в забытье, и вдруг мертвую тишину прорезают звуки бегущих ног.
Нет это не он, это не он. Я бегу и надеюсь, словно заклятие повторяя - это не он, не он!
Стук моего сердца словно барабаном отбивают, я забегаю и это не он, не он...
...ОН.
Аппараты пищат, и вокруг него медсестра, меня уносят - я не хочу! Пустите, изверги к сыну, я хочу его обнять! Не может он умереть, пустите! Отпустите! - вырывается у меня из под рыданий.
Все кончено.
И я обнимаю его, он такой теплый и красивый, будто спит.