В одном царстве, отдельно взятом государстве, жил-был, ел-пил, жрал-срал царь-государь, пьян был и весел, все куролесил...
Было одно лишь у царя бремя: в свободное от дрочки время - любил он слушать песни, но не понравится песня если, гуслями певцу - прям в темя!
А еще он стихи любил, но к несчастью, этот дебил, в бытность свою еще не царем, а царицею, упившись дурною водицею, всем поэтам бошки срубил.
Лишь один босяк-менестрель, спасся от секир и стрел, потому как все это время, извергал он не стихи, а семя, ну а попросту - дрочил, пострел...
А однажды он сидел на пне, пел стихи и играл на лютне, и вот так он всю ночь хуярил, что прослышали о том бояре, и притащили его к царю, ебнув пару раз по мотне.
И послушал царек его, кулаком подперев ебло, и понравилось царенку вдруг, что напел там ему наш друг: и слова и музон - два в одном, видно, знал он какой-то толк, хоть и тот был еще гондон.
И вошел тут цареныш в раж, и издал он такой указ: "Чтоб отныне и во веки веках, разговаривать только в стихах, да при этом еще и петь - а не то - в первый раз - плеть, а вдругорядь - плаха!" Весь сказ!
Суров закон - но закон...
И все было бы путем, если б не загвоздка эта - нет в стране ни одного поэта. Но видать, поэты-покойнички порасплескали семя - возрождалось помалу поэтическое племя. И по прошествии нескольких лет, жития от проклятых не стало, кажний третий - поэт. И притом еще так поют, что коровы не телятся. И молока не дают .
В обчем - народ ропчет. По-старому хочет. А палач плачет, а секиру точит...
Так вот... Поэты в теме. А народишко - в гневе. Ну что такое, в самом-то деле? Ну нет ни слуха, ни голоса, ни слога, а значит за себя не замолвишь и слова.
Печаль... Народ осерчал.
И посоветовал один умник, бывший боярин-думник: "Чтоб от поэтов избавиться, нужно поэтов подбить - хулить царево правление, от такого направленья - скорой расправы может не быть, но чести им - не прибавится..."
И прибавил умник второй: "Я за этот кипеш - горой, но чтобы ускорить реакцию, предлагаю такую акцию - провести айтыс-состязание, назначить ценный приз, напоить поэтов - до риз, дабы ускорили смерды свое наказанье.."
Тут встревает умник третий: "Я горой и за то, и за это, но жаждой мести тоже горя, предлагаю попросить царя самолично возглавить жюри по определению лучшего поэта..."
Порешили все на том. Не откладывая на потом, тут же созвали айтыс, повесили объявленье: на тему "Как обустроить государственное управленье..."
И вот айтыс нагрянул… Поэтический люд духом воспрянул. И не оды и гимны как прежде слагают, а власть критикуют и монархию хают… А самое страшное – племя дурашное предлагает впредь такие правила: слова все и буквы чтоб в столбики ставили, и чтоб в строке каждой совпадали концы — вот такие они выставляют рамсы...
И дабы приняли все ихний поряд: все другие слова, написанные в ряд и в сплошную линию смешать с дерьмом и глиною, выбросить к чертям - и точка. Такова их заморочка. А слова сложенные столбиками ими, не в пример другими, на дощечке обрамленной золотом выбить долотом и вывесить на самом высоком древе.
Бояре — в гневе...
А царь – глазенками хлопает тупо: и слушать стремно. А и сердиться – глупо…
И приняли вконец закон — таков:
"Отныне и во веки веков, и вот так все века подряд — все слова писать только в ряд.
Иначе — наряд в бане. А на пропитанье — хлеб аржаной да вода тухлая в жбане...
А за недозволенные песни – честь царя задевается если – отрезать языки, и – в зад. А за слушанье – уши."
Вот такие вот груши!
Народ молча разошелся, подбирая сопли…
(А ночью в городе слышались вопли, и раздавались плюшки по роже…
Что же такое? Случилось-то что же? А это умников пиздили. Второго и первого.
Да и третьего тоже...)