Сладкий вкус победы. Что может быть лучше? Лучше может быть разве что выпивка, купленная на выигрышные деньги. Сегодня выигрыш не велик, но даже этому я готов порадоваться сполна.
Мне никогда не нравиться играть на ставках, но именно вчера, словно какой-то черт дернул меня поставить свои последние деньги, на Манчестер, в матче с Барселоной. В конце концов, десять к одному, в мою пользу. Говорят, что новичкам везет. Мне на это глубоко плевать.
Вместе со мной моей победе, как и моим деньгам, радуется мой сосед Лева. Когда-то давно, еще в детстве, Лева очень сильно ударился головой, при падении с немалой высоты. Как итог – полное недомогание нижних конечностей, а за ним и парализованное будущее. Двадцать долгих лет он лежал на кровати, словно кусок говядины, и лишь упражнялся на руках, тиская в ладонях всякие шарики и мячики. Когда его срок подошел к концу, он встал с кровати настоящим гигантом. Гора мышц, претендующая на звание писателя. Как по мне, он лишь один из большого количества никудышных бумагомарак, и не более того. Его можно легко сравнить с Борисом Акуниным, в чьей бездарности я не сомневаюсь уже много лет.
В какой-то момент, я даю Леве сильный подзатыльник. Не знаю чем именно, но чем-то он меня бесит. Возможно своей сальной прилизанной к затылку прической, а может и еще чем. Бутылка виски падает со стола. Пока Лева приходит в себя, я на лету успеваю схватить бутылку и даже отпить немного прямо из горлышка. В последний раз, посмотрев на красивую этикетку, недолго думая я запускаю бутылку прямо в сторону Левиной головы. Бутылка моментально разбивается о его голову, словно кирпич на день ВДВ, а ему хоть бы что. Сидит себе и смотрит на меня недоумевающим взглядом. Едва поднявшись со своего стула, я сразу же иду в сторону Левы и, проведя обманный маневр левой, бью его правой рукой в живот. Он начинает кряхтеть и задыхаться. Он даже скрючивается, но не падает. Пытаясь ударить его в последний контрольный раз, я путаюсь в ногах и из-за этого немного торможу. Лева понимает меня. Быстро сориентировавшись, он берет меня на руки и кидает обратно на мой стул. Деревянная конструкция легко разваливается подо мной. Оглядывая щепки я понимаю, что сейчас я в полной жопе. Мне не удалось вырубить Леву в самом начале и теперь из-за своей оплошности, мне придется получать по роже. Подойдя вплотную ко мне, Лева хватает меня за грудки и кидает в сторону шкафа. Моя спина легко пробивает зеркало, которое сразу же после удара, свободно падает и на меня и на пол. В моем номере, сейчас все как на площадке киностудии. Все также разбивается, гремит и падает на линолеум.
Просыпаюсь я только на следующее утро. Просыпаюсь, почему-то под кроватью. С чувством приближающейся рвоты я вылезаю наружу и бегу в ванную. Хорошенько проблевавшись, я возвращаюсь в гостиную и начинаю осматривать весь тот бардак, который мы с Левой вчера здесь устроили. Поражаясь тому, что здесь сейчас твориться, я на считаную долю секунды вспоминаю о деньгах. Только подбежав к шкафу и раскрыв обе его дверцы, на моей душе становиться немного легче. Выигрыш цел и не вредим. Тем не менее, мне нужно поскорее отсюда уходить и желательно не через парадную дверь.
Достав из шкафа все деньги и запихнув их в большой бумажник, я откидываю на кровать свой рюкзак и начинаю собирать вещи. Туда отправляются и футболки с рубашками, и пара-тройка сменного белья. Через некоторое время, в рюкзаке оказываются абсолютно все мои вещи. Даже старый будильник, который не работает по своему назначению уже несколько недель, тоже отправляется в один из кармашков рюкзака.
– Смена Белья! Свежие полотенца! – Кричит хозяйка гостиницы – Альбина.
Фамилии ее я не знаю, да мне и не зачем. Альбина – это красивая женщина в самом соку. Ей лет сорок, а может и меньше. Мне с возраста двадцати лет, такой женщины уж точно не попробовать, хотя кто знает. За те две недели который я здесь живу, она давала мне два номера. Сейчас я разгромил второй, а вот в первом номере, все было несколько иначе. Тот номер, был на первом этаже. Учитывая то, что прямо около входа в гостиницу был один маленький, но очень дружелюбный бар, для меня тогда все складывалось очень интересно. Каждый вечер, а за ним и ночь, я заседал в этом баре и делал некоторые записи по поводу своей книги. Так вот когда я заседал там, а мои друзья пытались найти меня в моем номере, Альбина сразу же посылала их ко мне и когда они приходили, их большие глаза было очень тяжело потушить от того огня, которым обладала моя домовладелица.
– Паша, – Альбина стучит в дверь. – Я белье меняю. Открой дверь.
– Ох, вы знаете, я заболел. – Оглядывая тот беспорядок, который Альбине точно сейчас не нужно видеть, чтобы она не выписала мне большой и увесистый счет, хриплым голосом отвечаю я.
– Да мне все равно.
– Нет-нет. Я не хочу, чтобы вы меня таким видели.
– Открой дверь.
– Я же говорю, что я заболел. Я чуть позже, сам к вам подойду.
Это продолжается еще несколько минут. Она говорит одно, я повторяю другое. Она женщина упертая, но и я ведь тоже не пальцем деланный. Одним словом, не смотря на божественные формы, она – типичная, управдом.
Когда Альбина, наконец, уходит по своим делам, я закрываю рюкзак и оставляю на столе пару крупный купюр, за причиненный ущерб. Благо, мой номер расположен на втором этаже и на стенах гостиницы установлена пожарная лестница. Выкинув свой багаж в ближайшие кусты, я выбираюсь через окно и спускаюсь по хлипкой железной конструкции. Закинув рюкзак на плечи, я иду в сторону стоянки такси. Впереди меня ждет большая поездка в Ростов, и мне не очень хочется опоздать на поезд.
Подойдя к стоянке, я сразу же сажусь в самую расписную машину. Радостной улыбкой в свои неполные тридцать два зуба меня встречает таксист из ближнего зарубежья.
– Куда поедем, дорогой? – С игривой улыбкой на лице и явной пустотой в кармане спрашивает таксист.
– На вокзал. И чем быстрее, тем лучше.
Шорканье купюр в моей руке заставляет мужика резко дать по газам.
Не проходит и десяти минут, как наша машина во что-то врезается. Открыв глаза от неожиданной встряски, я смотрю на таксиста, глаза которого полны настоящего ужаса. Выйдя из машины, я подхожу к кряхтящему телу и начинаю его оглядывать. Быстро поняв, что с этим парнем все хорошо, я забираюсь обратно в машину и поворачиваю голову в сторону мужика.
– Поздравляю! Ты его убил.
– Вах! Как убил? Он ведь что-то говорит.
– Это он мамку свою зовет. Через пару минут точно помрет, если еще не помер.
– А ты врач, да?
– Да. – С важным видом, привираю я.
– Ты ведь меня не сдашь в милицию?
– Нет.
Мой ответ, очень радует таксиста. Он сразу же веселеет и приободряется. На его щеках начинает играть кровь.
– Спасибо, дорогой! У меня дома жена и дети.
Под получасовой рассказ таксиста о том, какая у него красивая дочь, я, наконец, приезжаю на вокзал. Сразу же пройдя на перрон и предоставив бравому дядьке в форме свой билет, я провожу в вагон. Откинув рюкзак на верхнюю полку, я сразу же начинаю разглядывать остальных пассажиров моего вагона, чтобы найти того, с кем можно хорошенько надраться в ближайшую ночь.
Уже глубокой ночью, делая очередные заметки для рукописи, я случайно замечаю красивую рыжеволосую девушку лет двадцати, которая идет в сторону тамбура. Девушка едет с подругами, хохот которых доноситься по всему вагону. Отстранившись от заметок, я ложусь спать. На следующее утро, я выхожу вместе с этой девушкой в Москве, совершенно не думая о том, что могу опоздать в Ростов.
Когда я узнал, что Юля – а именно так и зовут эту рыжую красавицу, живет с мамой, мне пришлось искать себе жилье. Поздно ночью, так и не найдя приличной квартиры или комнаты, по ошибке я поселился в публичном доме. Бордель был двухэтажным. На первом этаже был бар и маленькая сцена, на которой показывали свои представления обнаженные богини и мастера своего дела, а на втором было несколько комнат, в которых чаще всего останавливались командировочные, взяв с собой одну или несколько девушек. Мой случай, был скорее исключением из правил. Бармен, который должен был работать всю ночь, за небольшую плату отдал мне ключи от своего номера. Если бы я знал, что мне придется провести всю ночь под скрипы кровати и разговоры типа: «Ой, ну я не знаю», «А эта штука не слишком большая для моей попы?», которые за картонной стеной были очень громкими, я бы никогда здесь не остановился.
– Вы так быстро нас покидаете? – Ехидно спросила меня женщина средних лет.
– Да. Но я обещаю обязательно вернуться! – С той же ехидной ухмылкой на лице, немного позевывая от недосыпа, ответил я.
В конце концов, я провел в Москве несколько дней. Пять или шесть, я точно не помню. Забраться к Юле в трусики у меня так и не получилось, так как она была полностью загружена учебой.
Окончательно поняв, что ловить мне здесь нечего, я беру билет на ближайший поезд до Ростова. С нормальной компанией, состоящей только из мужиков, говорящих о женщинах и если и следящих за чем-то, то это только за тем, чтобы выпивка на столах не кончалась, я довольно быстро и весело доезжаю до пункта назначения, опоздав всего на несколько дней.