Запах. Снова этот аромат. Сегодня он его уже где-то слышал. Но где? На ком?
Дразнящий, теплый и манящий. Запах, мимо которого он не мог себе позволить пройти и забыть. Слегка навязчивый, незабываемый.
Он оглянулся вокруг.
Напротив усердно стучала по клавишам секретарша. Утро только задалось, а у нее жизнь уже была в самом разгаре. Такое ощущение, что она включается и отключается «от кнопочки»: ровно в шесть вечера она перестает писать и слать письма, а ровно в девять утра начинает делать это снова, как будто ничего не прекращалось и не менялось. «Мне этого не понять, - пронеслась в голове мысль, - как можно с утра до вечера делать одно и то же и видеться с одним и тем же монитором. Это так уныло. Но я не об этом. Этот аромат точно не может принадлежать ей. Ей скорее подойдет запах машинного масла».
В другом углу зала ожидающих сидела еще одна барышня. Тонны косметики. А может это просто маска, которую она надевает каждое утро, как только проснется? Тонны всякой дряни на голове. Лицо искажает гримаса улыбки. Завидев своего наблюдателя, барышня делает этот великий женский жест – поправляет за ухо невидимую прядь волос. Она время от времени вскидывает свой взор поверх глянца, который она пытается «читать внимательно». Корпус тела медленно меняет градус своего поворота. И вот оно свершилось, она готова к его атаке. «Только не ты, детка, - не без сарказма думает он. – От тебя не исходит аромат, от тебя сифонит за километр всем, что ты на себя выливаешь с утра, в течение дня и на ночь глядя. И, ведь, наверняка, найдется «счастливец» с отсутствием обоняния и зрения».
Дверь приемной распахивается, стремительно врывается грузный и грозный мужчина. Типичный сотрудник заведения. Рыже-коричневый вельветовый пиджак в полоску, голубая рубашка под джинсу на выпуск, потертые джинсы цвета почти-мокрого-почти-высохшего асфальта, ботинки из нубука и кипа в руках. Причем содержание кипы определить сложно – то ли бумаги, то ли папки, то ли газеты с журналами. А кто их разберет? На ходу дает какие-то указания секретарше, что-то спрашивает. Получив ответ, который он явно не хотел слышать, вельветовый пиджак резко разворачивается и изрыгается в ругани и эмоциях. Судя по всему, он поносил недалекую сотрудницу, которая в очередной раз не выполнила указания во время и к тому же все еще отсутствует.
«Да?! Не может быть?! Я все отправила вчера вечером! Проверьте еще раз почту. Я Вас умоляю, не надо так шутить с утра пораньше, - говорит девушка, следующая в двери за пиджаком. – О, я Вам перезвоню. Вы не против? Да не переживайте Вы так. Я все улажу в ближайшие полчаса. Только проверьте еще раз свою почту».
Небеса. Пиджак ждал ее. Что это? Аромат. Это она. Да, не самый подходящий момент для знакомства. Ладно, подождем, когда разверзнуться тучи. Такие припадки обычно долго не длятся.
Пиджак теряет дар речи. От злости. Хватает девушку под локоть и, молча, ведет в отдельную комнату. Очевидно, его неземная обитель на Олимпе в этом небоскребе.
Что ж, подождем. Интересно, чего ждет барышня? Может быть, это ее очередное собеседование? А может быть это вечно недовольный клиент, который пришел мирно договориться перед судом? А может быть…
Она не заставила себя ждать. Либо она к этому привыкла, либо она умеет обращаться с вельветовыми пиджаками. На лице ноль эмоций, а в руках все тот же телефон, который что-то вещает с того конца провода. Направляется к лифту. «Положи трубку. Хм, а ничего так фигурка. Закончи разговор. Интересно у нее кто-нибудь есть? А что ей сказать? А может не стоит? А вдруг я выставлю себя полным болваном? Да нет, на фоне вельвета любая ткань покажется шелком. Аллилуйя!». Девушка закончила разговор и теперь мы оба стояли в ожидании лифта. «Хоть бы он где-нибудь застрял по дороге сюда. Даже не оборачивается. Ах, ну да, я болван, зеркальная облицовка, зачем оборачиваться. Предупредительный сигнал, двери открываются. Она входит первая, я за ней. Спасибо небесам, там больше никого. А может быть, нечаянно прижать какую-нибудь кнопку в лифте и застрять с ней? Хочет, не хочет, а спустя минут десять ей придется заговорить со мной. Звук, звук, скоро наш выход. Ну, делай же что-нибудь, делай!»
- Ам, хм, простите? Вы не подскажете, каким парфюмом пользуетесь? Я вот в затруднении, какой сделать подарок (придурок! Кому ты собираешься делать подарок?! Ты же с ней знакомишься!)…
Она медленно поворачивает лицо. Все те же эмоции, точнее никаких – наверно, привычка каменных джунглей, никому не открываться. Каштановые волосы легкими волнами спадают на плечи. Практически отсутствие косметики (или я ослеп? Да, вообще, придурок!). Не притязательный костюм, состоящий из серого джемпера, белой блузки, телесного цвета брюк (какая задница!) и туфли в тон брюкам.
- Простите? – на лице все-таки мелькает тень улыбки. А может быть, мне показалось? – Но так уж вышло, что я не пользуюсь парфюмом. По крайней мере, не сегодня.
Придурок… Лифт останавливается. Она выходит. Кретин….
Первая чашка кофе утром перед встречей была здесь, на первом этаже. Точно! Вот где я впервые ее учуял. Надо придти сюда завтра с утра снова…