15 сентября 2002
Дорогая Елена Федоровна,
Вот, спустя почти 3 недели, как я уехала из нашего такого уютного и родного аула, я дошла-таки до почтамта. Письма написала накануне вечером. Впечатлений масса, даже незнаю с чего начать, столько наблюдений. Я помню Ваш наказ - писать что-нибудь каждый день. Честно говоря, в меня никто не верит кроме Вас. Вы все еще обижены на меня, что я пошла в технический ВУЗ? Пожалуйста, поймите, что я была бы рада учиться на фаультете журналистики, чем на металлургическом. Помните, Вы как то говорили, что мы временами становимся заложниками обстоятельств.
Как Ваш новый класс? Много хулиганов?
Елена Федоровна, памятую о Вашем наказе, высылаю Часть 1. Что это будет я пока незнаю. Пока все пишу в формате дневника.
Передавайте привет всем учителям нашей школы! Помните, я всегда не любила черчение? Чтож, теперь я только этим и буду заниматься. вот же ирония да?
Унылая степь. Пожухлая выгоревшая трава, палящий зной и сменяющие друг друга телеграфные столбы – все это зрелище за окном. А в вагоне измученные жарой люди: матери, крикливо одергивающие своих сорванцов, неугомонные старушки, едущие навестить пятую по счету дочь, загоревшие до черноты, неухоженные женщины-челноки и прочий люд. Со времен официального оседания казахского народа прошло почти 100 лет, а мой бедный народ кочует до сих пор. Мало кто едет куда-то отдохнуть: старушки едут нянчить внучат, чтобы родители не тратились на детсады, да их и нет почти. Остальные люди едут в основном отдать дань традициям - кого то нужно поздравить с прибавлением, кому то выразить соболезнование. Челноки – особая прослойка людей, появившихся сравнительно недавно, впрочем, в это тяжелое время зарабатывает кто как может.
- Доченька, сходи за кипятком, в горле совсем пересохло, айналайын, - просит меня бабушка с обесцвеченными глазами. Как будто с этих глаз сняли живительную пленку и они враз потускнели. Сказать что чай наш национальный напиток – это не сказать ничего. Пить чай – значит пребывать в особом состоянии умиротворения и неги, когда все тяжелые мысли уходят прочь, а память воскрешает давно забытые образы и сцены, либо же завязывается откровенный разговор и самые сокровенные думы будто деревянные щепки всплывают на поверхность.
- ты наверное студентка? Едешь на учебу? Не рановато ли? У моего внука учеба начнется в сентябре. Уж лучше бы позже началась, опять завертится еркем как белка в колесе со школы в поле, с поля домой, а утром опять в школу. И кто придумал учебу начинать в сентябре, живут де люди в городе и невдомек им, что это время уборки урожая и подготовки к зиме. Астапыралла, если эта жара продержится до осени земля иссохнет вся.
Аже задавала вопросы и не дожидаясь пока я отвечу переходила к своим проблемам, распивая чай она ругала правительство буквально за все. Ее яркое с блестками платье переливалось на солнце золотым сиянием и как бы компенсировало потухшие глаза. Под ажекину хвальбу прежнего советского правительства выпиваю обжигающий чай и забираюсь на верхнюю полку. Завтра я буду в Алмате.