Первый месяц после рождения Алена прошел как во сне. Все новое, неизведанное, непонятное. А вот ко второму, голова встряхнулась, а глаза открылись, огляделись и оценили фронт работы.
За 9 месяцев беременности я прибавила 17 кг. К последним неделям перед родами не было в моей жизни людей ближе и роднее, чем гинеколог и мастер педикюра. За массаж ног я готова была продать не только душу, но и, собственно, ноги. Всех знакомых молодых мам я изводила вопросом: когда сложнее – до родов или после. Их ответ «после» внушал мне легкий ужас – представить «куда сложнее» я как-то не могла. Когда «после» все-таки наступило, думать стало уже некогда – сын требовал не умозаключений, а действий. Несложных, но регулярных и монотонных. И где-то вдалеке маячила дата – 40 дней. Все в один голос обещали: после 40 дней будет легче. Плохо ест/спит, колики? После 40 дней все пройдет. В какой-то момент в моем воспаленном мозге ясно возникла картина: сыну 41 день, он самостоятельно встает, ест, играет и ложится спать. Заодно читает умные книжки, а мама в это время отсыхает в спа. От другой визуализации слова «легче» я отказывалась. Сейчас, 2 месяца спустя, раскрываю карты и глаза: «легче» – неправильное слово. Больше подходят «привычнее» и «ловчее». А вот «легче» просто так не наступит. «Легче» – это цель, для достижения которой надо пахать. И чем раньше новоиспеченная мама это поймет, тем быстрее и лучше справится.
Задача первая: упорядочить быт.
Кухня, уборка, стирка, глажка, кормления-гуляния-купания и маникюр, который однозначно относится к этому списку (жертвовать маникюром в угоду home-менеджменту я отказывалась и до родов, и после). А значит, нужно работать – в первую очередь над собой. «Не могу» и «не успеваю» – выражения бесполезные в принципе, но в декрете они могут вообще все погубить. Я не смогу и не буду расписывать тут сборник советов на тему «как я справляюсь». По-всякому бывает, да и раз на раз не приходится. Вчера, например, Ален хорошо ел и спал, а я пекла шоколадное печенье в идеально чистой кухне. А сегодня у нас с утра дурдом и голова кругом. Особых секретов нет, но парочку открытий я для себя, конечно, сделала. Во-первых, все нужно делать быстро и аккуратно, а точнее, Очень быстро и Очень аккуратно. Во-вторых, не молчание – золото, а терпение. Терпение, терпение и еще раз оно.
Задача вторая: похудеть, а лучше, отощать (надоело быть тяжелой).
Есть у меня близкая подруга. Мы с ней дружим с детства и до сих пор очень близки, хотя уже 9 лет живем в разных городах. Я очень ее люблю, несмотря на ее красивое лицо и по всем параметрам идеальную фигуру (ест и не полнеет – это про нее). Есть у нас одно историческое общее фото в купальниках: там она стройнее меня, хотя ее новорожденному сыну в тот день исполнилось две недели, а я еще даже беременна не была. И даже это не мешает мне любить мою Иришку всей душой. Я, как вы понимаете, к подобным инопланетянкам не отношусь: с роддома я привезла домой 14,5 кг – 4,5 кг ребенка и 10 кг лишнего веса. Сыночек, само собой, был принят в семью, а от 10 кг надо было срочно избавляться. Я по наивности полагала, что отказ от сладкого, бессонные ночи и кормление грудью быстренько вернут меня в прежние джинсы. Но оказалось, что и эта история не про меня – моему вредному организму требовались более кардинальные меры. В общем, я принялась за дело и тело. Слайсы вместо хлеба, курага на десерт и унылый кефир на ужин. Ну, и ежедневные 2-часовые прогулки. Это все, что я могла себе пока позволить: активные спортивные действия еще не разрешаются, а слово «диета» в пост-родовом обществе считается нецензурным. В остальном все по правилам высшего мамского долга: вареное мясо, бульон, несколько орехов и литры чая с молоком. А тем временем…
Алену исполнилось 2 месяца
А это значит, что он уже совсем взрослый и солидный мужчина. Держимся чаще всего с достоинством, правда, пара исключений все-таки случились. В свое оправдание отметим, что повод тоже был неслабый – первая плановая прививка. Направила нас туда участковый педиатр, которую мы, кстати сказать, очень любим. В самую первую нашу встречу (нам было ровно 7 дней) она, похвалив наш вес, рост и цвет кожи, дала нам два ценных совета: не пользоваться соской-пустышкой и никогда не истерить по мелочам. Чем, собственно и заслужила безграничное уважение матери, то бишь меня. С тех пор мы ей никогда не перечим и на прививку послушно отправились.
Первая грустная история
В лабораторию мы зашли в хорошем настроении (Ален), но с чувством легкой внутренней тревоги (я). Оказывается большинство прививок новорожденным делают в бедро, то есть в пухленькую ляжку. Надо ли говорить, что ножками мы особенно гордимся – это наша самая вкусная часть тела после пятой точки (она вне конкуренции). В общем, мы уютно разлеглись на одноразовой пеленке, вполне себе беззаботно подрыгали в воздухе аппетитными конечностями, и тут появилась Она – медсестра со шприцом в руках. Не подозревающий подвоха ребенок от всей души улыбнулся незнакомой тетеньке, показывая ей свое расположение и любовь к миру. «Какой хороший мальчик», – сказала тетя и одним точным движением всадила нам в ногу иглу. Сын вздрогнул всем телом, на секунду замер, а потом я услышала такой рев, который не смогу забыть никогда – ни в этой жизни, ни в следующей. В одну секунду мой малыш все понял: уколы – это больно, женщины – коварные, незнакомые могут обидеть, а мама – все это допустить. Больше всего мне хотелось плакать вместе с ним, но такая роскошь мне больше недоступна. Подхватив на руки 2-месячного кроху, я хвалила его за храбрость и верещала, что прививки необходимы для иммунитета, а боль быстро пройдет. Что собственно и случилось: через 15 минут сын весело агукал в автокресле, а мама, судорожно сжимая в руках руль, сделала для себя еще одно открытие: сердце будет помнить и переживать каждую его слезу и царапину.
P.S. Кстати, вечером того же дня сын провел очень показательное выступление. Дождавшись папу с работы, мы продемонстрировали ему пластырь на месте укола, ну, и, подставляя ножку для поцелуя, еще раз всплакнули. Больше, конечно, для приличия. Надо же было и папе показать, через что нам пришлось пройти.
Да и вообще…
Ребенок уже вовсю проявляет характер. Я, естественно, все понимаю и стараюсь быть хорошей мамой: убаюкиваю, нюхаю, кормлю, целую сладкую попку. Конечно, я всегда была в курсе, что особям мужского пола такое безграничное женское обожание редко идет на пользу, но мой 2-месячный мужчина вообще вконец обнаглел. Итак, жалуюсь: изо всех сил стараясь, я напевала приятную и спокойную мелодию. Сын же в эти полчаса глазел на меня с откровенным недоумением. Как только я выдохлась и перестала петь, он, моментально уснул. Но (внимание!) перед тем, как закрыть глаза издал очень громкий облегченный вздох. Нормально? Ну, согласна, пою я так себе, но какое-то уважение к матери же должно быть?
В общем, растет котенок. Растет так быстро, что я не успеваю – записывать, фотографировать, запоминать. И очень-очень боюсь, что скоро из квартиры выветрится этот неповторимый запах малыша, от которого каждый раз замирает сердце. Я помню, что как-то раньше жила – без этого запаха, погремушек и подгузников. Жила легко, весело, но вряд ли полноценно и, уж точно, не настолько счастливо. Та прежняя беззаботная жизнь осталась где-то за спиной, как и полные ночи сна. А сейчас, в 4:17 утра, я держу свое мамское дежурство и бережно считаю: два месяца абсолютного счастья за плечами и еще много-много месяцев его впереди. Аминь.
Продолжение следует.
(опубликовано в журнале "Сезон", февраль 2013)