А теперь проведем викторину по истории Казахстана. Внимание, вопрос: кем были люди, две тысячи лет назад населявшие территорию современного Казахстана:
а) кровожадными варварами;
б) дикими кочевниками, бороздившими просторы Великой степи;
в) преимущественно землепашцами, занимавшимися также скотоводством и коневодством в круглогодичных поселениях;
г) (а) и (б) вместе.
Ответ на этот вопрос, возможно, ближе к третьему варианту (в), чем полагали ранее, считает археолог виргинского Колледжа Свит Бриар (Sweet Briar College) Клаудиа Чанг (Claudia Chang), вот уже почти 20 лет занимающаяся раскопками в районе казахстанского Семиречья под Алматы. Последние находки дают основание полагать, что жизнь древних кочевых племен Степи мало напоминала жестокое и слаборазвитое существование, картина которого до сих пор бытует во всеобщем представлении.
Выводы Клаудии Чанг опубликованы вместе с работами восьми других специалистов в новой монографии по археологии железного века Казахстана. Книга «Кочевники и их связи: древнее искусство и культура Казахстана» была выпущена в свет в этом году издательством Princeton University Press. Выход книги был приурочен к открытию одноименной музейной экспозиции.
В рамках выставки, развернутой сначала в Институте изучения древнего мира Нью-Йоркского университета, были представлены артефакты сакской, усуньской и пазырыкской культур I тысячелетия до н.э. в контексте развития других ранних соседних культур, существовавших на территории Персии и Китая. Предметы, такие как замысловатая золотая ажурная усуньская диадема с фигурками зверей и вставками из бирюзы и сердолика, десятки золотых бляшек с плоскорельефными изображениями котов и коз из чиликтинских курганов Тарбагатая были отобраны отчасти для того, чтобы продемонстрировать их сходство с персидскими и китайскими образами благодаря взаимовлиянию, осуществлявшемуся главным образом посредством торговли.
По словам Соерена Старка (Soeren Stark) – одного из кураторов выставки «Кочевники и их связи», принимавшего участие в написании книги, – крылатые фигурки (например, полуорел-полуолень) являются элементами, появлявшимися как в центральноазиатских, так и персидских мотивах. Также прослеживаются их связи с Китаем.
Экспозиция коллекции замысловатых золотых предметов, созданных руками представителей степных племен, преследует и еще одну цель: поправить тех, кто на протяжении всей истории изображал древние центральноазиатские сообщества в далеко не лестном свете.
«Считать, что кочевники были нецивилизованными варварами – нет, это не так, – говорит Соерен Старк. – Это была очень развитая культура с очень развитым прикладным искусством».
«Кочевые элиты тесно взаимодействовали с другими культурами, – добавляет он. – Они вели торговлю, служили в персидской армии».
Древние летописцы были не столь добры к ним. «Варвары с голубыми глазами» – вот одна из известных характеристик, которую дают сакским племенам в своих источниках их китайские современники, говорит Клаудиа Чанг. Древнегреческий летописец Геродот так сочно описывал их жестокие ритуалы жертвоприношений, что те вряд ли могли внушить потомкам, которые решили бы ознакомиться с этими документам, любовь к представителям сакских племен. А поскольку племена Степи сами не оставили известных письменных свидетельств, изучение того, что они оставили после себя, важно вдвойне, отмечает Старк. «Археология превращается в важнейший инструмент исследования, потому что нам приходится подниматься над стереотипами, составленными по письменным свидетельствам их опосредованных соседей», – поясняет он.
Музейная экспозиция, судя по всему, является отчасти продолжением целенаправленной работы казахстанского правительства по формированию сегодняшнего имиджа Казахстана на международной арене как одного из современных узловых культурно-экономических центров Центральной Азии, идущего в ногу с основным миром. Данный проект осуществляется при поддержке целого ряда государственных структур, в том числе посольства Казахстана в Вашингтоне, Центрального Государственного музея Казахстана и Президентского центра культуры.
После Нью-Йорка экспозиция отправилась в Галереи Фрира и Сэклера Смитсоновского института в Вашингтоне. В своем выступлении на церемонии открытия выставки тогдашний посол, а ныне министр иностранных дел РК Эрлан Идрисов, превозносил «красоту, изящество и тонкость работы, выполненной моими казахскими предками, внесшими такой большой, но оставшийся невоспетым в веках, вклад в развитие цивилизации». Это выступление было опубликовано на сайте посольства республики.
Две главы монографии «Кочевники и их связи» посвящены главным образом последним находкам в Берельских курганах, что в Алтайских горах. На десятках курганов (захоронений) было найдено множество артефактов, включая предметы из шерсти, дерева и других органических материалов, сохранившихся в условиях вечной мерзлоты. Среди других обнаруженных в Берельских курганах находок – позолоченные рога и конское снаряжение вплоть до останков самих лошадей, а также тех, кому эти лошади призваны были служить – мужчины и женщины, находившихся, судя по анализу ДНК, в кровном родстве.
Некоторые также превозносят Берельские курганы как венец археологических достижений в короткой истории независимого Казахстана. По словам Клаудии Чанг, они рисуют картину жизни древних кочевников такой, какой ее хотели бы видеть многие в сегодняшнем Казахстане. Но раскопки курганов предоставили нам информацию главным образом о жизни и смерти представителей элиты древнего сакского мира, предостерегает она. Курганы мало что рассказывают о существовании рядовых представителей саков.
«Это все равно, что иметь дело с «однопроцентниками», – говорит Чанг, сравнивая представителей элиты саков с прослойкой сверхбогатых людей в США. – Дело в том, что там были не только люди, осуществлявшие набеги на своих конях…Чем больше мы узнаем о кочевниках, тем больше понимаем, как заштампован этот термин. Там существовало множество различных экономических схем».
В своей части проекта «Кочевники и их сети», публикации и блоге Клаудиа Чанг сформулировала свою теорию о жизни саков и усуней, основанную на не столь бросающихся в глаза данных. Изучив остатки земледельческих поселений и опираясь на результаты идентификации останков животных, она сделала вывод, что простые люди часто оставались на одном месте, поставляя провиант и, возможно, живую силу для состоящих из воинов армий элит.
«Мы – цивилизация кочевников», – такую формулировку выдали мне мои казахстанские друзья, – отмечает Чанг. – Но для историка это почти сродни терминологическому противоречию».
Один из кураторов Галерей Фрира и Саксера Смитсоноского музея, Александр Нагель (Alexander Nagel), пытается увязать артефакты экспозиции с теорией Чанг.
«Когда представляешь себе, как много ремесленников принимали участие в производстве всего этого, можно также составить представление, что за жизнь они вели, – говорит он. – Кто были эти мастера?...В сооружении этих курганов принимало участие все сообщество».