Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 773 постов41 подписчиков
Всяко-разно
7
21:28, 02 декабря 2012

Как ты мне, а я тебе

Blog post image

В детстве моей любимой игрой было ездить на коляске. Взрослые запрещали такие игры, но бабушка разрешала. Она могла лежать, и смотреть на нас часами – вот мы катаем с братом друг друга. Вот мы скатываемся с нее как по горке. Поднимаем, садим, раскладываем. Прыгаем по ней. Эта коляска была для нас запретной – и если уж мы к ней подбирались, то играли до последнего винта. Бабушка радовалась вместе с нами, смеялась и помогала нам придумывать новые трюки с коляской.

Во время обеда нам разрешали залезать на нее вдвоем, и всех нас катили к обеденному столу. Меня, брата и бабушку. Эта была бабушкина коляска. Последние двадцать шесть лет она сидит на этой коляске.

И я никогда не видела ее на ногах. Только во сне.

В детстве, казалось, что так и должно быть: все бабушки сидят на колясках, поднимают к себе на колени, когда хотят потискать. Просят подвезти поближе к окну, когда хотят подышать воздухом после дождя.

Если к нам приходили друзья, они тоже ничего не понимали. Я помню брата друг как-то увидел бабушку, а потом сетовал, мол, хорошо твоей бабушке. Никто не гоняет ее в магазин, или во двор, или выгулять собаку. Сидишь себе, ничего не делаешь. И не придерёшься.

Действительно, придраться не к чему.

Но простить себя очень тяжело. Простить за то, что у тебя самая волевая бабушка. А ты такая вот, нытик.

Она научила меня катать тесто, и делать тонкую лапшу. Она проверяла мои уроки от математики, до литературы. Она ругала, когда видела меня с посредственным детективом в руке, и заставляла читать Гюго. Это было в детстве. Сегодня – она мой личный коучер, консультант по любовным делам, лататель ран.

Когда я училась, и стрессовала, не успевала, не понимала – я звонила ей. Она выводила меня на прямую. В ее системе все по-советски четко:«Иди к профессору, и спроси как это делать». Я смеялась через слезы, мол, ну кто так делает, аже?

Она говорила: «Скажи моя Бабушка сказала прийти к Вам и спросить». Я шла, и спрашивала, Профессор все объяснял, и дальше шло как по маслу. Свою диссертацию я посвятила бабушке. Чтобы где-то в лондоских архивах хранилось ее имя.

Теперь у меня есть мечта, и я знаю, я всегда буду плакать по этой мечте.

Когда только пошли эти сериалы - бразильские, бабушка как-то задумчиво сказала, что хотела бы в следующей жизни родиться в Бразилии. Среди пальм, и песчаного побережья. Там, где обязательно будет тепло.

Она мало успела попутешествовать. И иногда по субботам, я вбиваю в поисковик «туры для людей с ограниченными возможностями». Таких множество. В Испанию. Кипр. Да хоть куда. Но не для нее. Там будут толпы таких же похожих. И я знаю, она на такое не пойдет. Ведь она у меня только одна такая.

Если можно было бы как в фильме «1+1». Но тому нечего было терять. А моей бабушке есть что терять. Нас, всех вместе взятых - и правнуков. Любимая игрушка которых, тоже, ее коляска.

Людей с ограниченными возможностями в Казахстане более 500 тысяч.
У кого-то есть по трое дочерей, как у моей бабушки. У кого-то никого.

Кто-то может позволить себе замкнуться в семье, внуках и правнуках. Кто-то в трех стенах.

Что фундаментально не правильно – наше отношение к таким людям: больные, прокаженные, обреченные. Это моментально читается в наших глазах, когда мы встречаем их на улице. Может поэтому, моя бабушка никогда не выезжает из дому. Благо у нас есть двор и вишневый сад.

Она также перестала выезжать по гостям, близким. Чтобы не доставлять никому неудобств. Потому что для родственников это ведь событие – к нам приедет инвалид.

Я готова рвать и метать за это слово. Оно значит, что есть мы - нормальные люди, а есть они – ненормальные. Есть мы – сильные, а есть они – слабые. Есть мы – с возможностями, и есть они – без возможностей.

И мы никогда не подумаем, что ограниченные возможности у нас самих – в нашей неспособности воспринимать человека как человека, не зависимо от того, может ли он ходить, видеть, различать слова и геометрические фигуры.

Мою бабушка никогда не станет чемпионом среди борцов за права людей с ограниченными возможностями.

Ей было всего 45 лет, семья, муж, которому говорили, какая у него красавица-жена, первый внук и радость на года вперед. И когда это случилось, это как если бы вырубили свет по всей магистрали.

Собраться обратно стоит целой жизни.

Но есть и другие – которые заняли активную позицию с самой молодости. 
Они объединяются в движения, создают НПО, продвигают права людей с ограниченными возможностями, работают с Правительством и международными организациями.

Благодаря им что-то меняется.
Но по ту сторону баррикады.

А по эту сторону, где есть мы – вроде «нормальные» люди, ни черта, не меняется. Мы то шаркаемся перед ними, то шугаемся.

Мы уверены, что с нами такого не случится, а рас с ними произошло – значит заслужили. 
Попробуем угадать за что?
На это нет отгадки.

Бабушка моя никогда не плачет. И мы никогда не плачем. В нашей семье – она центр. Если ее нет за столом, мы обедаем молча и глухо. Все большие решения случаются с ее согласия.

Когда к нам приходят гости, они с дедушкой по очереди заводилы стола. Она заставляет своих подруг выпивать за ее здоровье. У нее при этом может жутко биться сердце и подниматься давление, но она не уедет, пока не уйдут все гости. Она еще проследит, чтобы мы собрали им гостинцы.

Она лепит самые маленькие и ровные пельмени. Руководит осенней засолкой. И до сих пор готовит мясо на зиму. Для нас всех она – целая душа. Океан.

Она никогда не упрекает никого из нас за невнимание, и у нее нет комплексов по поводу того, что она зависима от кого-то.

Только на день учителя она иногда грустит. Она любила свою работу. И когда ей звонят ее бывшие коллеги и ученики– спустя все эти 30 лет, она может тихо, незаметно от нас всплакнуть. Это все сентименты, которые она себе позволяет.

Наш такой семейный микрокосм практически неуязвим. Ей уютно в нем, как и нам. И Бразилия тут не нужна.

Так получилось в нашей семье.

Но никак не получается в обществе.

Мы продолжаем отворачиваться. Держимся от них подальше, боясь, не так посмотреть, обидеть.

Когда на самом деле боимся за себя. За свою способность ходить, видеть, слышать. И чаще гасимся: «Я тут не причем, у вас есть общества, там и общайтесь».

И они лезут из кожи вон, чтобы отвоевать свои права на «нормальность». И те, кто активнее всех это делают, получают награды.

Но так быть не должно.

Никто не должен лезть из кожи вон. 
Мы просто должны сесть и понять, что являемся абсолютно равными / полноценными/замечательными.
И посмотреть друг другу в глаза, как ты мне, а я тебе.

 

Blog post image

 

***

Рассказать свою историю можно здесь.

7
438
8