Художественное пространство фильма корейского режиссёра Джун Джайхонга "Понсанская гончая" - два корейских государства, разделённых колючей проволокой демилитаризированной зоны на два параллельных мира, которым никогда не соприкоснуться. Беспомощность людей, противопоставленных государственной машине - тема не новая, но, к сожалению, по-прежнему имеющая место быть. Бесстрастная политика, противостояние мировых держав, подобно жерновам, перемалывающие человеческие судьбы - всё это в каждом кадре, в каждом крупном плане запрокинутого к небу лица и с немой мольбой протянутой руки. Серый ветер колышет тысячи ленточек на ограде, разделяющей Северную и Южную Кореи - кажется, сопротивление подавлено окончательно. Но что это?.. - олицетворением храбрости и непримиримости лихо перелетает через железную преграду парень по имени Понсан, и деловито исчезает в ночи на другом полюсе Кореи. Понсан - бесстрашный курьер, он переправляет через границу сообщения и вещи разорванных демилитаризованной зоной семей, снуя туда-сюда невозмутимым челноком, восстанавливающим разорванные нити, которые связывают родных людей по разные стороны ограды.
Он - ни с Севером и ни с Югом, но его знают повсюду. Значимые люди интересуются им, считая, что "у него есть чему поучиться". У Понсана появляется новое задание от одного из них - на этот раз через простреливаемый участок придётся везти не записку и не видеозапись, а живого человека - девушку по имени Иноак, близкую южнокорейскому перебежчику в Северной Корее.
Вместе в Понсаном и Иноак сквозь ночь, пули, колючую проволоку и государственную границу прорывается нечто высшее. И в круг сюжетов фильма входят новые. Речь теперь идёт о связи чистоты души с природой. О предпочтении искренней любви к храброму зависимости от влиятельного, но нелюбимого. Эти темы, как цветок гибискуса на ледяной пустоши жестокости и безразличия, начинают стремительно развиваться вместе с динамичным сюжетом, и, кажется, есть надежды на победу нравственных интересов над политическими... - но они увядают одна за одной.
Краски картины сгущаются. Появляется много железа и крови; вытянутая дыбой пытки беспомощная человеческая фигура на фоне гигантского портрета корейского лидера вновь обращает к основной мысли картины - о бесплодности попыток преодолеть влияние высшей власти. Это же подтверждают трагические смерти обоих героев - первой жертвой агентов госбезопасности становится Иноак. Понсан, всё же сначала мстит за неё, столкнув южных и северных своих противников, словно скорпионов в банке, и сам затем идёт на смерть, всё тем же неудержимым движением, не скрываясь, летя через увитую колючей проволокой изгородь, и падая бездыханным, подобно подстреленной из праздности птице.
_________________________________________________________________________
Фильм таджикского режиссёра Фархота Абдуллаева "Презумпция согласия" развивает проблемы ксенофобии и настороженности россиян по отношению к представителям других национальностей. Безусловно, тема злободневна, и наверняка предполагается, что картина будет восприниматься в социально - критическом ключе, но как раз последнего создателям фильма, на мой взгляд, добиться не удалось.
Сюжет развивается слишком медленно, чтобы удержать аудиторию от поглядываний на часы и изучения интерьера кинозала или, на худой конец, собственных ногтей. По сценарию, врач-азербайджанец, приятный и интеллигентный человек, проходит практику в российской глубинке, жители которой относятся к нему с разной степенью недоверия и настороженности. Казалось бы, предвидится острое развитие сюжета, но нет - все намечающиеся острые углы немедленно сглаживаются, и действие затихает и обращается в вяло-текущую зарисовку "Из жизни захолустного кардиолога".
Считается, что фильмы в большинстве своём снимаются "о жизни". Но здесь с этим явно перестарались - более всего увиденное напоминает видео-блог или дотошное реалити-шоу. Мне кажется, лента бы весьма выиграла, будь она снята в жанре "короткого метра": основная мысль, заявленная в заглавии: о презумпции согласия умерших больных пустить себя post mortem на органы и таким образом спасти, возможно, не одну жизнь, прекрасно бы уместилась в промежутке от двадцати минут до получаса. Словом, впечатление от картины неоднозначное, но скорее не самое лучшее.