Живая легенда Талгат Бигельдинов родился 5 августа 1922 года в ауле Май-Балык Акмолинской области прямо под открытым небом в высокой двухколесной арбе, запряженной верблюдом, в обычной кочевке посреди степи. Детство и юность провел в Бишкекe (по казахскому обычаю, отдали родственникам в бездетную семью), где в 16 лет поступил в аэроклуб. 
Рассказывает Талгат Бигельдинов: вот летчик-истребитель Шутт, тот никогда не полетит, пока тарелку не разобьет. У нас в полку был летчик Опрышко. Перед вылетом всегда штаны снимет, присядет и только потом летит.
Сам Талгат, перед каждым вылетом читал молитву которой его научила прабабушка и был уверен, что снаряд не попадет, Аллах сбережет.
Вы представляете, что сделал старший сержант Бигельдинов? Он одним разом напрочь опрокинул представление о возможностях «ИЛов». Конструкторы, ограничивали их исключительно штурмовочно-разведывательными задачами. Во всем остальном, в отношении с вражескими истребителями, приравнивали к тяжелым бомбардировщикам. А для штурмовиков закон: появились истребители противника, беги, спасайся, на бреющем полете (у летчиков есть выражение - Траву винтами брить). О том, чтобы силой с ними меряться, бой принимать, не могло быть и речи. В одиночном бою, — Вы слышите, «в бою!»- летчик на «ИЛе» № 13 сбил немецкого аса, любимчика фюрера майора фон Дитриха, награжденного крестами за подвиги в Испании, Франции, на Балканах. На счету которого было около двухсот боевых вылетов, много сбитых самолетов». Немецкий ас не мог поверить, что его сбил сержант, имеющий всего восемь боевых вылетов! Примечание: первые Илы были одноместные без стрелка.
Один раз из - за полученного повреждения самолёт Бигельдинова стал терять скорость. Держаться в строю стало почти невозможно, а до линии фронта ещё 40 километров.
Видя отставший, израненный Ил-2, пара "Фоккеров" решила взять его в клещи и посадить на свой аэродром. Но советский лётчик и не подумал выполнять команды истребителей. Тогда самолёты противника развернулись и начали расстреливать штурмовик. Пулемётная очередь прошила мотор и кабину. Загорелся двигатель. Лётчик и стрелок выбросились на парашютах...
Несколько дней пробирались они к линии фронта. Дважды натыкались на немецкие посты. В одной из схваток уложили наповал 2-х вражеских солдат. Около 3-х часов просидели по горло в болоте, скрываясь от преследования. Уже перед самой линией фронта, наскочив на минное поле, погиб стрелок.
Незадолго до рассвета Талгат один добрался до берега Северского Донца. Там, за ним, наши. Он поплыл в холодной, обжигающей тело воде под бешеной стрельбой немцев. В воде его ранило в левую руку. Намокшая одежда тянула ко дну. Достигнув противоположного берега, теряя сознание, Талгат упал на камни. Лётчика обнаружили наши пехотинцы, принесли в землянку. Санитар сделал ему перевязку. Потом медсанбат, а через 3 недели снова в строй.
В Феврале 1944 года, в период Корсунь - Шевченковской наступательной операции Советских войск, Бигельдинову пришлось заняться несколько необычным делом - охотой за путеразрушителем. Ещё в дни разгрома под Москвой зимой 1941 года немцы изобрели приспособление, с помощью которого уничтожались железнодорожные пути. Оно представляло собой нечто вроде 2-х огромных лемехов плуга, которые прицеплялись к паровозу. Плуг ломал шпалы пополам, а рельсы, упираясь в покатые щеки, изгибались и лопались. За один час работы паровоз уничтожал до 15 км полотна.
Именно такой паровоз - путеразрушитель и орудовал зимой 1944 года между Первомайском и Малыми Висками. Зная о том, что участь окружённой Корсунь - Шевченковской группировки предрешена, противник решил с помощью этого приспособления разрушить за собой все дороги, пытаясь задержать движение наших войск. Уничтожение паровоза было поручено Бигельдинову. Началась охота. Предоставим слово герою нашего очерка:
"Должен сказать, что противник попался на редкость хитрый, опытный и осторожный. Ещё вчера, пролетая над этими местами, я видел стальные нити рельсов. Сегодня их уже нет. Нет и паровоза.
Тщетны все попытки обнаружить врага. На помощь пришла наземная разведка.
Однажды Талгат находился на КП аэродрома в первой готовности. Получаю сведения, что паровоз орудует около Малых Висок. Лечу туда, вижу следы его варварской работы, а самого паровоза и след простыл. И так день за днем. Начинаю терять терпение. А командование не дает мне покоя, требует немедленного уничтожения проклятого паровоза. Ведь за день он причиняет столько вреда, что нужна неделя для восстановления, нужны материалы, затраты труда сотен солдат и офицеров инженерных войск. Мало того, пока восстанавливается путь, задерживается доставка грузов нашим наступающим войскам.
В один из дней, когда о паровозе не было никаких сведений, я вылетел на разведку. Собрал данные о позициях немцев, сфотографировал расположение артиллерии и закопанные в землю танки. Лечу на свой аэродром. Неожиданно вижу внизу тень паровоза. Именно тень. В лучах заходящего солнца она кажется неправдоподобно большой, уродливой. Тень движется, но дыма нет, не видно и самого паровоза. Я резко снижаюсь и тут только понимаю, почему бесплодной была моя охота. Сверху на паровозе, во всю его длину, смонтирована площадка, на которой уложены снег, комья земли, кусты и камни... Сам же паровоз окрашен в белый цвет. При встрече с нашими самолётами он просто останавливался и, пользуясь своей хитрой маскировкой, пережидал пока они пролетят мимо.
Я даже вскрикнул от радости. Ну, теперь ты от меня не уйдёшь ! Захожу сбоку, беру паровоз в прицел, атакую. И... впустую. Машинист резко дает ход - и мои снаряды идут мимо. Атакую вновь, и опять безрезультатно. Чувствую, что в будке паровоза сидит довольно опытный человек, следящий за каждым моим движением.
Необычайный поединок паровоза с самолётом длился около 15 минут. Наконец, снаряд попал в котел. Облако пара поднялось метров на 20, паровоз остановился. Я зашёл сбоку, прошил его очередями из пушек и пулемётов. Развернулся и, зайдя с другой стороны, в упор выпустил все реактивные снаряды. Паровоз превратился в груду металла. Сделав круг и убедившись, что сработал чисто, фотографирую его и лечу домой..."
Если фотоконтроль не подтверждал удар по цели, то боевой вылет могли и не засчитать. И этим потом уже занимались особисты(!) Фотографировать было непросто, это не любительская фотография. Летчиков специально подбирали и обучали фотографии. Они очень рисковали, ведь для того, чтобы снимок был качественным, нужно выдержать высоту, скорость, курс, а в это время по тебе с земли стреляет все, что может стрелять. А еще у Талгата Бигельдинова хорошая зрительная память, в разведывательном полете он запоминал все цели. Желаю ему ее сохранять, и прожить как его прабабушка 101 год.