Я читал это произведение в… ХХ-ом веке. Читаю и в ХХI-ом. Почему-то мне приходится периодически возвращаться к нему и уходить в мир мыслей о жизни, о нашем времени.
И, мне кажется, Бог указывает, в свое время и через разум избранных великих людей, правильный путь, но Человечество упорно его не замечает. Так, хотя в настоящем цивилизация Америки и Европы (читай Запада) высокоразвита, в плане духовности, нравственности, я считаю, они совсем даже не в пример остальному миру. А мир идет следом за ними. По-моему, это не тот путь, который предполагал Уолт Уитмен, великий сын Америки. Впрочем, прочтите сами.
Уолт Уитмен (1819-1892) – величайший поэт США.
Его «Демократические дали» (1871) содержат страстный протест против подавления духовной жизни капитализмом. Идеал Уитмена – демократия, свободная от власти своекорыстных интересов буржуазного меньшинства, новая культура и искусство, связанные с прогрессом науки и техники.
Демократические дали (фрагменты)
… Во всяком случае, я убежден в необходимости для Штатов – не сейчас, а в далеком будущем – объединения по принципу искусства и нравственности, единственному надежному принципу. Я утверждаю, что в минуты общей опасности естественным объединителем Штатов станет и должен стать отнюдь не закон, не личный интерес каждого, как обычно полагают у нас, не общность денежных, материальных интересов, а горячая и грандиозная Идея, рассплавляющая все своим сокрушительным жаром и сливающая все оттенки различий в одну-единственную, безграничную духовную, эмоциональную силу.
Могут возразить (считаю такое возражение вполне основательным), что самое главное – это всеобщее благополучие, зажиточность масс, обеспеченных жизненными удобствами всякого рода, что это главное и ничего другого не надо. Могут указать, что наша республика, превращая дикие степи в плодородные фермы, проводя железные дороги, строя корабли и машины, уже тем самым создает величайшие произведения искусства, величайшие поэмы и т.д. И могут спросить, не важнее ли эти корабли, машины и фермы, чем откровения самых великих рапсодов, художников, вещих литературных жрецов?
Я с гордостью и радостью приветствую и корабли, и машины, и фермы, но, воздав им должную дань восхощения, повторяю опять, что, по-моему, душа человеческая не может удовлетвориться лишь ими. Опираясь на них (подобно тому как опираются на землю ногами), душа жаждет высшего, того, что обращено к ней.
… Творчество, искусство человека может быть так же величественно разнообразием хитроумных изобретений, улиц, товаров, зданий, кораблей: великолепны спешащие, лихорадочные, наэлектризованные толпы людей в проявлении своего многообразного делового гения (отнюдь не худшего гения среди всех остальных), величаво могущество тех неисчислимых и пестрых богатств, которые сосредоточены здесь.
Но, закрыв глаза на этот поверхностный, внешний блеск и сурово отвергнув его, всмотримся в то единственное, что имеет значение, всмотримся в Человеческу Личность. Внимательно изучая ее, мы задаем вопрос: существуют ли здесь у нас на самом деле мужчины, достойные этого имени? Существуют ли атлетически сложенные люди? Где совершенные женщины, которые были бы под стать нашим материальным роскошествам? Окружает ли нас атмосфера прекрасных нравов, прекрасного быта? Где милые юноши и величавые старцы? Есть ли у нас искусства, достойные нашей свободы и наших народных богатств? Существует ли культура нравственная и религиозная, единственное оправдание большой материальной культуры? Признайтесь, что для строгого глаза, смотрящего на человечество сквозь нравственный микроскоп, все эти города, кишащие ничтожными гротесками, калеками, призраками, бессмысленно кривляющимися шутами, представляются какой-то выжженной, ровной Сахарой. В лавке, на улице, в церкви, в театре, в пивной, в канцелярии – всюду легкомыслие, пошлость, гнусное лукавство, предательство, всюду фатоватая, хилая, чванная, преждевременно созревшая молодежь, всюду чрезмерная похоть, нездоровые тела, мужские и женские, подкрашенные, подмалеванные, в шиньонах, грязный цвет лица, испорченная кровь, способность к материнству прекращается или уже прекратилась, вульгарные понятия о красоте, дурные манеры или, вернее, полное отсутствие манер, какого, пожалуй, не найти во всем мире.
Чтобы снова вдохнуть в этот плачевный порядок вещей здоровую и героическую жизнь, нужна новая литература, способная не только отражать или поверхностно копировать, не только угождать, как проститутка, тому, что называется вкусом, не только забавлять для пустого препровождения времени, не только прославлять изысканное, стародавнее, изящное, не только выставлять напоказ свою умелую технику, ловкую грамматику, ритмику – нужна литература, изображающая то, что под спудом, проникнутая религией, идущая в ногу с наукой, властно и умело справляющаяся со стихиями и силами жизни, способная преподать полезные уроки и закалку мужчинам – и что важнее, ценнее всего – освободить женщину из этих невероятных клещей глупости, модных тряпок, худосочного опустошения души, - нужна литература, могущая создать для Штатов сильное, прекрасное племя Матерей.
… Народ! Он, как сама наша планета, может показаться полным уродливых противоречий и недостатков и при общем взгляде на него стоит вечной загадкой и вечным оскорблением для поверхностно образованных классов. Только редкий космический ум художника, озаренный Бесконечностью, может постичь многообразные, океанические свойства Народа, а вкус, лоск образованных и так называемая культура всегда были и будут его врагами. Ярко позолочены самые гнусные преступления, самые свинские мерзости феодального и династического мира в Европе, представители которого – короли, и принцессы, и двор – так изящно одеты и блистают такой красивой наружностью. А Народ невежествен, грязен, грехи его неприглядны и грубы.
Литература, в сущности, никогда не признавала Народ и, что бы ни говорили, не признают его и сейчас. До сих пор она, говоря вообще, стремилась только к тому, чтобы создать сварливых, ни во что не верящих людей. Кажется, будто существует какая-то вечная взаимная вражда между жизнью литературы и грубым, крепким духом демократии. Правда, позднейшей литературе не чуждо милостивое, благосклонное отношение к Народу, но даже у нас редко встречается должная научная оценка и почтительное понимание скрытых в нем безмерных богатств и громадности его сил и способностей, присущих ему художественных контрастов света и тени.
… Друг мой, неужели ты думал, что демократия существует только для выборов, для политики и для того, чтобы дать наименование партии? Я говорю: демократия нужна для грядущего, чтобы цветом и плодами войти в наши нравы, в высшие формы общения людей, в их верования, в литературу, в университеты и школы, в общественную и частную жизнь, в армию и флот.
… Многие сейчас видят смысл жизни исключительно в том, чтобы первую ее половину отдать лихорадочному накоплению денег, а вторую – «развлечениям», путешествиям в чужие края и прочим способам пустого препровождения времени. Но если взглянуть с позиции более возвышенной, чем та, которую занимают эти люди, с позиции патриотизма, здоровья, создания доблестных личностей, религии, требований демократии, то вся эта кишащая масса стихов, литературных журналов, пьес, порожденных американским интеллектом, покажется смешной и бессмысленной.
… Слишком долго наш народ внимал стихам, в которых простой человек униженно склоняется перед высшими, признавая их право на власть. Но Америка таким стихам не внемлет. Пусть в песне чувствуется не согбенная спина, а горделивость, уважение человека к себе, - и эта песня будет усладой для слуха Америки.
PS: Желаю Вам не делать спешных и категоричных умозаключений.