Десять минут, перед его свадьбой…
Десять минут. Он всегда пунктуален, не опоздает и сейчас. Лучшее белое платье, сшитое на заказ по ее эскизам: корсет, кружева, стразы, жемчуг, лилии, все то, что Она так любила и хотела. Бриллиантовое колье на шее, легкий макияж, маникюр в тон платья. Все, что так любил Он. Она смотрит на маленькое бриллиантовое колечко на пальце, снимает и закрывает глаза…
Девять минут. Три месяца назад, когда они гуляли по парку пошел дождь. Она бегала по лужам, держа в руках босоножки, кружилась, смеялась, подставляя лицо под крупные капли дождя. Она думала о веселье, а Он - о том, чтобы Она не заболела. Он целовал ее руки и говорил, что каждая капелька на ее пальцах превратится в бриллиант. На следующий день Он подарил ей кольцо, а Она смеялась и спрашивала, где остальные десять тысяч капелек…
Восемь минут. Открытое окно, легкое колебание тюли, капельки воска, две свечи на столе. В ту ночь они горели, два хрупких мерцающих отблеска на стене. Тогда Она пришла с мороза, замерзшая, слегка взволнованная, и в комнате на стене два мерцающих огонька исполняли причудливый танец, как-то сразу стало тепло и спокойно. Шампанское, которое Он разливал по бокалам, пригодилось лишь после. В ту зиму ей больше не было холодно…
Семь минут. Пушистый кот, мягко прыгнув на кровать, замурлыкал. Единственный хранитель ее тайн и переживаний – ласково мурлыкал. Он так любил этого кота: «Это единственный в мире кот, который нравится мне»…
Шесть минут. «Единственный в мире кот…»лежал на кровати, на том самом месте, где когда- то они просыпались вместе обнявшись. На том месте, где когда-то был пролит кофе для него…
Пять минут. Секундная стрелка часов двигалась медленно, звук напоминал перезвон колоколов в старой церквушке, в которую они зашли. Тогда Он сказал, что ей будет очень к лицу подвенечное платье, а у нее сладко защемило сердце от этих слов. Проходящая мимо какая-то старушка, посмотрела на них, счастливых, и проговорила с улыбкой: «Бог дарит счастье тем, кто любит»…
Четыре минуты. На столе – бутылка шампанского. На этикетке ровным округленным почерком написано: «Оно напомнит нам через год вкус нашего счастья, нашего лета». Уже через месяц после того, как была сделана эта надпись, после какой-то вечеринки, Она, пьяная то ли от вина, то ли от счастья, шла босиком по лесной тропинке и кричала: «Береза, Я люблю Его, слышишь, Люблю!», «Птицы, спойте другую песню, спойте о том, как я люблю…» А Он шел следом с ее босоножками в руках, счастливый и серьезный…
Три минуты. Там же на столе, прислонившись к хрустальному бокалу, лежит листок бумаги, исписанный все тем же ровным почерком: «Прости…Мне хорошо с тобой,… В моей жизни теперь происходят перемены,… Я женюсь,… Она будет мне верной женой и заботливой мамой для наших с ней будущих детей…Я это знаю... Приду в наш день…» Приходи…
Две минуты. Странно, но Она даже не догадывалась, ни о чем. Он не переставал быть нежным и заботливым, приходил реже, но встречи эти были как теплые праздники, но только днем. Она была рада ему. И только сейчас Она осознает, что сегодня их день и его свадьба. Его нет… еще одна минута….
Одна минута. Волнение, учащенное биение ее сердца, пальцы на руках немеют, дыхание перехватывает. Она стоит у окна, в самом лучшем белом платье сшитом на заказ по ее эскизам. Все то, что любит Она и все то, что так нравится ему. Шаги за дверью, Она слышит: «Это Он, это Он…»
Входная дверь открылась…
С нежной улыбкой,
[*КейСи*] .