Наша мама – самая красивая!
Хочется вспомнить один день из детства – 8 марта 1969 года.
Мои родители часто ходили в гости и приглашали в дом друзей. Папины сослуживцы приходили к нам вместе со своими разнаряженными женами. При появлении на пороге нашего дома очередной пары, мы с сестрой должны были по инструкции мамы выходить из детской комнаты, приветствовать их. «Как подросли ваши дети!», - ахали женщины. Особенно мне не нравилось, когда приходил дядя Арман, потому что именно он, притворно улыбаясь, спрашивал у меня: «Сколько будет дважды два? Какие у тебя отметки по математике?» Очевидно, родители в беседе с гостями делились о наших успехах в школе. Похвастать мне было нечем. В моих тетрадях по математике хилые «колы» сменялись «горбатенькими» троечками. «А я знаю, сколько будет дважды два! А у меня пятерки», - тараторила, нарушив инструкцию родителей, моя старшая сестра Сауле. «А у Жанночки по чтению одни пятерки!», - вступался за меня папа.
Хлопала входная дверь. Весенний ветер донес аромат духов тети Раи. Ее приход обычно был для нас настоящим спектаклем. Из зала тут же подтягивались в прихожую галантные мужчины: кто – то принимал из ее рук с ярко накрашенными ногтями красивую шляпу, кто – то снимал с плеч невесомое пальто с чернобуркой. Она никогда не надевала одно и то же платье дважды. Лицо ее сияло. Нежно, в такт ее движениям, покачивались сережки. Обнимая нас, она оставляла на наших щеках аромат пудры. Все восхищались ей, к тому же, она была необыкновенно проста и сердечна. Тетя Рая знала обо всех косметических масках, которые омолаживают лицо. В ее сумочке было полно косметики. Мы с сестрой были в восторге, когда тетя Рая тайком от нашей строгой мамы рисовала на наших лицах крошечные родинки и еле заметно подкрашивала губы. Казалось, ее супруг Марат был не заместителем редактора газеты, а скорее, личным шофером. Одет он был скромно. Его остроумие выдавало в нем человека неординарного, оригинального. Он не был высокомерным. Приоткрыв дверь нашей детской, озорно округляя глаза, приглушенно шептал: «Какие стащить для вас конфетки со стола?» В ответ мы хохотали, зная, что эта его шутка не последняя. Весь оставшийся вечер он придумывал для нас забавные «смешилки»: то в нашей комнате неожиданно гас свет, то просовывалась его голова в страшной бумажной маске. На наш визг и хохот прибегала мама. Но добрый сотрудник папы не позволял нас ругать, признаваясь в том, что хотел всего лишь пошутить.
Гости пели на все лады. Уходя домой, получали из рук моей мамы «сарқыт» в целлофановых мешочках – угощение с праздничного стола. Пусть склеивались ресницы, клонило ко сну, но ни я, ни моя сестра не хотели пропустить того момента, когда вновь к тете Рае (с заметно порозовевшими щечками) потянутся руки вежливых мужчин. Шикарная шляпка, пальто и перчатки вмиг оказывались на ней. Дядя Марат не умел так ухаживать за женой, поэтому ему оставалось лишь наблюдать за всем происходящим влюбленными глазами.
Было поздно. Коллеги отца, прощаясь у порога, желали счастья нашему дому. Мы засыпали под легкий звон посуды. Родители убирали с праздничного стола. В детской до сих пор витал аромат духов тети Раи, но мы с сестрой перед сном, перебрав всех приглашенных женщин, приходили к выводу, что наша мама - самая красивая!
Ж.Дауренбекова.