Ругать отечественные масс-медиа в социальных сетях считается правилом хорошего тона. Журналисты одна из любимых мишеней сетевых интернет-хомячков. Они даже придумали собирательный образ казахского журналиста по имени Зухра. Эта Зухра всюду сует свой нос (без видимого результата), задает политикам и звездам глупые вопросы, но больше всего любит ходить на мероприятия, где вкусно кормят и дарят какие-нибудь подарки. Для Зухры в твиттере создан специальный хештэг, куда всякий может написать какую-нибудь гадость о ней, если захочет.
Куда ни глянь, все у нас или запретная тема или имя, которое нельзя произносить вслух. На днях я разговаривала с журналистом из Уральска, который уволился потому что «все надоело». Последней каплей в чаше его терпения стал невыход репортажа об антисанитарных условиях в городской бане: когда сюжет был уже готов, директору канала позвонил – нет, не агент КНБ или всемогущий представитель Ак Орды – ему позвонил директор бани, и это решило судьбу злополучного репортажа. Что уж говорить о серьезных темах, подлинных расследованиях, качественной публицистике – разве удивительно, что этого у нас просто нет.
Природа не терпит пустоты, поэтому большинство из нас, судя по тому, что пишут в социальных сетях и о чем говорят в барах и кофейнях, давно обосновались и комфортно живут в чужом информационном пространстве. Мы массово потребляем не только импортные йогурты, но и интеллектуальный продукт. Мы смотрим только иностранные программы и фильмы, читаем иностранную литературу и прессу. Это называется внутренней миграцией – физически человек вроде бы все еще в стране, но внутренне он уже ушел. Это один, но не единственный побочный эффект жесткой цензуры.
Вы скажете, что все вышеперечисленное есть также следствие низкого профессионализма - и будете правы. Но профессионализм не появляется там, где люди работают в условиях едва ли не запрета на свою профессию. Попробуйте подготовить доклад о вечной загадке теоремы Ферма, исключив из лексикона все математические термины, формулы, а в придачу пару сотен общеупотребительных слов. Я догадываюсь, что вы попробуете использовать эзопов язык, глубоко спрятанный подтекст, красноречивые недомолвки, и один раз это сработает, ну еще один раз, и еще, – но не более. Потом публике надоест, и вас закидают гнилыми помидорами.
А кому сейчас легко? Да, никому. Но при всем том никто у нас не испытывает такого колоссального сопротивления материала как СМИ. Выдавая концессию на строительство, например, дороги, представитель власти, конечно, потребует откат, но не станет создавать заведомо невыносимые условия для работы, держа в уме такую дорогу, которую все предпочтут объезжать. После каждого пройденного участка, прорабам не будут звонить из профильного министерства с требованием срыть все к чертовой матери.
А пресса работает именно так, и результат соответствующий: намного хуже, чем в России, чуть лучше, чем в Туркменистане. Все логично, такова была задача. А возможно, никакой задачи вовсе нет, возможно, те, от кого в Казахстане зависит существование прессы, просто считают, что эта пресса не есть продукт первой, и даже второй необходимости. Бла-бла-бла, пишут сетевые хомячки. Без этой цивилизационной, и очень европейской надстройки вполне можно прожить – это ведь не пшеница или солярка, и в то же время не роскошное излишество вроде костюма от Бриони, который для наших агашек все равно что хлеб насущный.
Но это только на первый взгляд. На более вдумчивый – понятно, как все взаимосвязано в нашем мире тонкими, но прочными как оптоволоконный кабель, нитями. Стивы Джобсы не рождаются там, где нет движения общественной мысли, где не звучит порой провоцирующее слово Публициста. Юлия Латынина и Валерий Панюшкин делают для своей страны не меньше чем энтузиасты Сколково. Как ни странно звучит, но не будет их статей и не видать России своей силиконовой долины. Расписывать логическую цепочку смерти мира от того что кто-то когда-то наступил на бабочку не буду – умные и так поймут, а на глупых не хочется тратить время. И не приводите в пример Китай – Поднебесная развивается, но не придумывает ничего нового, а только потребляет и воспроизводит изобретения и идеи свободного, западного мира. Китай покупает автомобильные бренды, в то время как для США это уже вчерашний день; там придумывают новые компьютеры с хитроумными чипами и обворожительным дизайном.
У нас же пока нет не только силиконовой долины, но даже мечты о ней, а вместо Латыниной – лишь ненасытная до ивентов Зухра. И эта странная дама будет владеть такими невзыскующими умами и душами, покуда мы не устанем давить бедную бабочку.