Опять с конкурса... Тема, которая мне досталась: "Несвоевременность — вечная драма, где есть он и она."
МИНУТОЧКА
Действительно в этот момент лампы мигают или просто на мгновение затмевает глаза, Стэн даже и не интересовался. К чему это тебе, если ты просто пользуешься дырками, а не ухаживаешь за ними? От тебя требуется только пройти в камеру через одну дверь и выйти через другую, которая находится, может быть, за пару сотен миль от первой, а то и вовсе на Луне. Ах, да. Еще важно – правильно выбрать на пульте пункт назначения. Просто? Еще бы. Пусть и непонятно. Честно сказать, даже те несколько человек в мире, кто понимают, что именно происходит в момент перехода, до сих пор не могут окончательно договориться между собой. Что же говорить об остальных?
Та физика, на основе которой работает аппаратура нуль-перехода, в обиходе называемая дырками, в школе даже не упоминается. И даже в университетском курсе, если, конечно, вы не планируете специализироваться в вопросах управления пространством-временем, эта тема изучается всего в течение двух недель. Профессионалы, такие как Ники, только теорию изучают два года. Правда, таких как Ники больше не встретишь. Коллеги говорят, что она единственная, кто может без предварительных расчетов управлять системой вручную. Злословят, что вместо мозга у нее суперкомпьютер, сравнимый с центральным сервером, но над этим Стэн только смеялся. Он просто знал, что Ники полагается на свою интуицию, а то, что ей всегда везет, сама до сих пор считает всего-навсего удачей. Справедливости ради стоит отметить, конечно, что Ники не просто специалист обслуги, но еще и один из виднейших теоретиков нуль-перехода. И занимается этой физикой, практически, всю жизнь. И если кому и знать, что там происходит в момент, когда тело исчезает из одной камеры и появляется в другой, так это именно ей.
Обычному клерку, а как ни крути, Стэн был именно офисным работником, хотя и напрямую связанным с системой, знать об этом попросту ни к чему.
Последние недели Стэн думал о Ники практически постоянно. Тяжело, согласитесь, прожить вместе, пусть и не всегда в согласии, полтора десятка лет, и разрушить все, что между ними построено из-за какой-то мелочи. Хотя, что можно сказать о мелочах в отношениях двоих? Ведь если один живет, учитывая буквально каждую секунду, то вторая легко может сорок минут укладывать очередную пышную прическу, приговаривая: «Да, да, еще минуточку». Стэну всегда думал, что такие минуточки вполне могут оказаться если не причиной, то поводом для скандалов.
Он всегда был уверен, что Ники, как и он, развода не хочет. Просто так сложилось, характер подвел. После окончательного развала Стэн не однажды появлялся у Ники с букетом цветов и с готовностью умолять о прощении. Она не хотела даже слушать. А когда она звонила с повинной, он был настолько на взводе, что обогощал лексикон Ники десятком новых выражений, заодно обеспечивая конфликту очередной виток. В один из таких моментов она и зашла к мировому судье, чтобы посоветоваться как лучше восстановить отношения, а после его звонка оставила заявление. А он, собираясь к судье же, чтобы дать отказ на развод, зашел к Ники, и в результате дал согласие.
Так развод и состоялся, и надо благодарить небо, что хотя бы имущество делили полюбовно. Точнее, Стэн все оставил Ники, за исключением своих книг да нескольких безделушек. Свои вещи он забрал в понедельник, а во вторник Ники сменила коды доступа к квартире.
И даже теперь, несмотря на то, что развод уже состоялся, и уже четыре воскресенья они встречают не вместе, Стэн направлялся к Ники на работу, чтобы очередной раз попытаться поговорить друг с другом спокойно.
Лампы мигнули, и Стэн шагнул к двери. Привычное действие, почти такое же естественное, как отодвинуть стул, вставая из-за стола, или поддернуть брюки, садясь в кресло. Но в этот раз что-то показалось непривычным. Он протянул руку, чтобы взяться за ручку двери, но не смог ухватиться. Попробовал еще раз – снова неудача. В третий раз Стэн не поверил своим глазам – ладонь прошла насквозь! Ручка стала бесплотной или он сам?
Стэн хлопнул себя по руке и уверился, что остался прежним. Изменения коснулись именно ручки. И двери – попытавшись опереться на дверь, Стэн чуть не упал – рука провалилась почти по локоть. Но если дверь нельзя открыть, то можно пройти сквозь нее. Стэн осторожно придвинулся к двери и протянул руку – она вошла в дверь по плечо, а Стэн так ничего и не почувствовал. Еще осторожнее он прикоснулся, точнее попытался прикоснуться к двери лбом, и, зачем-то задержав дыхание, прошел сквозь тонкий сэндвич из металла и пластика.
Знакомая приемная, только у стойки с аппаратурой стоит, замерев, Ники, а позади нее, почти прижавшись к ее тугим формам своими тощими телесами – секретарь-референт.
Стэн возмущенно начал: «Ники!», но тут же замолчал. Он уже понял, что неподвижность Ники и референта сродни бесплотности окружающего.
Годы жизни с Ники помогли Стэну понять, что именно произошло. После перемещения не произошло полной синхронизации. Видимо, в согласование временной координаты вкралась ошибка, и сейчас для него существует только локальное время. Время того небольшого объема пространства, который произвел переход вместе с ним. Поэтому он заключен в капсуле времени, и остается только ждать и надеяться, что синхронизация просто задерживается и произойдет через несколько секунд или, максимум, минут.
О таких случаях Ники обожала рассуждать и, хотя, ни одного такого случая статистика не давала, с точки зрения физики вообще они были вполне возможны, хотя и крайне редки. Как говорила Ники, вероятность такого случайного события может составлять число с парой десятков нулей до первой значащей цифры.
Даже, если подумать, приятно стать таким редким случаем, подумал Стэн, теперь, чтобы его изучить, Ники придется волей неволей проводить с ним больше времени. А еще через мгновение Стэн понял, что причиной неудачного перехода послужила Ники – не зря она стоит у пульта управления. Случайных ошибок она не делала никогда – значит, происходящее – дело ее рук.
Он уже почувствовал, что становится холодней. Ничего удивительного. В сущности, вокруг него пустота, которая жадно сосет энергию из его капсулы. Тут же Стэн понял, что в его распоряжении нет не то, что часов, а даже минут. Ведь и воздух тоже улетучивается, пусть и медленнее, чем в реальной вселенной, но достаточно быстро, чтобы через пару минут ему стало нечем дышать.
Стэн бросился к Ники, и неожиданно провалился сквозь пол, сойдя с небольшого порожка, опоясывающего камеру. Плохо, за пределы отведенного ему объема сунуться он тоже не сможет. Он еле вскарабкался назад на свой приступок и вытянул шею, пытаясь разглядеть, что делает Ники перед стендом. Дышать становилось все труднее, тело стремительно замерзало. Он с замиранием сердца ждал того момента, когда время пойдет… Надеясь только на то, чтобы времени хватило.
* * *
- Ники, а ты уверена, что с ним ничего не случится? – референт знал Ники достаточно давно и спокойно мог к ней обращаться на ты. - Ты точно знаешь, что он сейчас просто застыл в никогда и мучается только тем, что никак не может дождаться, когда его ступор пройдет?
- Джек, а кому еще как ни мне следует об этом знать? Кто, в конце концов, постоянно работает над теорией внепространственных переходов. Сейчас, потерпим еще минутку, и он вывалится перед нами. Наверняка ведь опять приперся просить прощения.
- Ники, а ты его собираешься простить? Отпусти ты его, в конце концов.
- Да, Джек, прощу. Обязательно, только подожду еще минуточку.