Астана. 17 февраля. КазТАГ – Бауыржан Муканов. Ровно два года назад служба пожаротушения столицы понесла небывалые потери - трое сотрудников не вернулись из огня. События развивались трагически. Сначала пропал один пожарный, затем звено из 2 человек, брошенных на поиски первого. Служебное расследование завершено, работа над ошибками проделана. В память о погибших мы восстановим события тех дней в хронологическом порядке с помощью коллег и имеющихся в нашем распоряжении официальных документов.
Рядовой пожар, переросший в трагедию
Сообщение о пожаре в защитном сооружении ГКП «Фонд коммунальной собственности г. Астана», расположенном на улице Ы. Дукенулы, поступило на центральный пункт пожарной связи в 6 часов 59 минут 17 февраля 2010 года. Первые пожарные подразделения прибыли к месту возгорания в течение 9 минут. В помещениях одного из блоков бомбоубежища площадью 1080 квадратных метров горели деревянные ящики с различным имуществом гражданской обороны на ориентировочной площади 500 квадратных метров. Пожарные провели разведку, выставили пост безопасности и в составе звена газодымозащитной службы (ГДЗС) подали ствол на тушение.
В 8 часов 16 минут прибыл заместитель руководителя тушения пожара (РТП) 2 караула ГУ «Служба пожаротушения и аварийно-спасательных работ» (СП и АСР) ДЧС Ержан Жилибеков. Им созданы два боевых участка и организована подача огнетушащих веществ в 2 направлениях.
«В районе 10 утра ликвидировать пожар не удалось. На тот момент пожар относился к первому рангу вызова, то есть, самый низший по степени опасности. Данное защитное сооружение не относилось к объекту с массовым пребыванием людей», - рассказывает руководитель тушения пожара (сейчас он работает в одном из комитетов МЧС - КазТАГ) Талгат Сыздыков.
«На мой взгляд, тушение пожара было нецелесообразно. Я придерживался такого мнения: раз нет угрозы распространения огня и жизни людей. И сообщил об этом начальнику ДЧС города Жумабаю Искендирову», - продолжил он.
Разведка показала, что двери в бомбоубежище были открытыми, оно не охранялось. Со слов местных жителей, там постоянно проживали бомжи. Они жгли костры и распивали спиртные напитки. Это и стало причиной возгорания.
В течение дня на месте ЧП дежурили несколько подразделений, которые не давали распространиться огню.
«В районе половины восьмого мне позвонил Валерий Михайлович Зайцев. Он был крайне возбужден. Сказал, что мы не предпринимаем никаких мер по тушению. Он дал команду немедленно выезжать. Я сразу позвонил замам и выехал. Мы ждали дальнейших указаний. Вскоре Валерий Михайлович подъехал в гражданской форме одежды. Он сказал нам о том, что ему звонят со всех органов, в частности, из акимата города. Волнуются, что продукты горения заполонили близлежащие районы, и якобы пожарные не принимают никаких мер», - рассказал Т. Сыздыков.
По данным ДЧС, полузаглубленное защитное сооружение представляет собой два раздельных, не сообщающихся между собой блока. Они имеют схожую планировку, равны по площади и снабжены двумя отдельными входами. Вместимость 2400 человек, общая площадь 2160 квадратных метров. Дата приемки эксплуатацию - декабрь 1988 года. В 2007 году постановлением акимата Астаны сооружение передано с баланса АО «Астанатехнопарк» в коммунальную собственность города.
Тушение огня продолжалось, но безуспешно. Посоветовавшись с пожарными, Зайцев приказал провести пенную атаку.
«Мы начали подавать пену. А когда ее подаешь, там становится как в парилке. Чем больше подаем, тем больше травмируем сами себя. Это закон физики», - пояснил Т. Сыздыков.
Из-за высокой температуры в эпицентре пожара происходило быстрое разрушение структурного состава пены. Локализовать пожар не удалось.
С 7 часов 08 минут до 23 часов 00 минут на пожаре отработали 32 звена ГДЗС.
«Сложность при тушении пожара заключалась в том, что это замкнутое помещение, наращивание температуры очень большое. Помещение автономное закрытое. Предотвращает от всего, даже от попадания ядерных зарядов. Дым и температура выходили через двери, в которые мы заходили. В глубину бомбоубежище уходило на 2,5-3 метра. При этом там затворные двери где-то 50 сантиметров толщиной. Они открываются в одну сторону крутящимся замком. За ними еще такие же двери», - вспоминает начальник боевого участка № 2 и ныне заместитель начальника ГУ «СП и АСР» департамента по чрезвычайным ситуациям Астаны Алексей Федоров.
«Бомбоубежище экранированное, железобетонная конструкция. Радиоволны, проходящие через металл, давали помехи. Через эти толстые двери, они были полуоткрыты, волны плохо проходили. Рации у нас нормальные, новые. Покупали в том году, все рабочее было», - отметил он.
«Три очага возгорания было. Когда спускаешься через двери хромированные, то натыкаешься на высокие пороги на входе, сантиметров 20-30 высотой. Вода заполнялась и не выходила. Внутри температура градусов 300, замкнутое пространство, подача воды шла, плюс испарение, получается, как в сауне. На камни, когда кидаешь раскаленные воду, получается сауна. Но бетон охлаждать надо было, так как температура была высокая», - объяснил А. Федоров.
Первая потеря
В 23 часа 01 минуту в тушение пожара включилось очередное звено ГДЗС. В его составе шли сотрудники пожарной части № 6. Начальник части и командир звена Руслан Какишев, младший сержант противопожарной службы Галымжан Шалабаев и старшина Шерхан Нургазин.
«При входе в задымленную зону в тамбурном помещении бомбоубежища командир звена Р. Какишев, сославшись на сложность продвижения звена в единой сцепке, принял решение отсоединиться и самостоятельно продолжил продвижение к позиции ствольщика. Двое сотрудников звена следовали за ним в единой сцепке. Приблизительно через 3-4 метра у Г. Шалабаева из-за высокой температуры возникло головокружение. Замыкающий звена Ш. Нургазин приблизился к нему для выяснения обстоятельств и принял решение об его эвакуации на свежий воздух», - говорится в выписке из заключения служебного расследования по факту пожара и обстоятельств группового несчастного случая.
Ориентировочно в 23 часа 08 минут Ш. Нургазин сообщил о случившемся посту безопасности.
«Мы сразу кинулись его искать, в том числе, я туда заходил несколько раз. Звеньев много работало. Криком и по рации запрашивали. И не могли его найти», - рассказал А. Федоров.
«Правила пожарной безопасности соблюдались. Обязательно отправляли сцепкой. Все трое цеплялись тросом. На каждом пожарном ремне есть карабин. И был еще направляющий трос. И плюс средством связи является рукав. Ты можешь его нащупать, там же ничего не видно. От рукава никуда отрываться нельзя. Что там произошло до сих пор для нас остается загадкой», - говорит Т. Сыздыков.
Он немедленно доложил о случившемся В. Зайцеву. Кислорода в баллоне хватает максимум на полчаса. По данным служебного расследования, первое поисковое звено обследовало помещение, где предположительно мог находиться Р. Какишев. Его поиски велись по всем доступным направлениям непрерывно сменяемыми друг друга девятью звеньями ГДЗС.
«Накопление температуры опять произошло. Разгорается все хозяйство, вплоть до того, что у ребят маски резиновые прилипали к коже», - объясняет безуспешные поиски А. Федоров.
Между тем, в боевом уставе органов государственной противопожарной службысказано: «п. 199. Звено должно возвращаться в полном составе. Разбивка звена на группы или оставление газодымозащитников в непригодной для дыхания среде запрещается». Известно, что подобные инструкции пишутся кровью, малейшие отступления от них грозит летальными последствиями.
Новые потери
К моменту прибытия к месту пожара заместителя начальника ДЧС Астаны Валерия Зайцева поиск еще продолжался. В 00 часов 56 минут 18 февраля полковник, чувствуя персональную ответственность, принял решение лично возглавить звено. Сначала он предложил идти А. Федорову, но тот отказался, сославшись на усталость, только вышел из очага. Рядом находился заместитель начальника СПЧ-3 Саят Абеев. Они пошли вдвоем. В 1 час 10 минут к очагу пожара направлено очередное звено во главе с начальником СПЧ-5 Сериком Сейтжановым. Услышав по радиосвязи, что звено В. Зайцева не вышло, они переключились на поиск уже 3 пропавших сотрудников.
«Когда ушли Зайцев с Абеевым, я отслеживал время. Говорил, сколько осталось кислорода по минутам. Но радиостанция работала с помехами. То, что мы говорили, они там слышали, а мы их нет, то есть, была односторонняя связь. Далее я доложил обстановку Ж. Искендирову», - отмечает Т. Сыздыков.
«Поиски велись непрерывно формируемыми звеньями ГДЗС со средним временем работы одного звена 15 минут. Работа пожарных велась во всех доступных направлениях, где предположительно могли находиться пропавшие сотрудники. Ведению поисково-спасательных работ препятствовало наличие высокой температуры и густого дыма, создававшего нулевую видимость, что сказывалось на общем самочувствии газодымозащитников и ограничивало время пребывания в задымленной среде. В связи с этим охватить поиском все помещения не удалось», - отмечается в служебном расследовании.
«Вскоре прибыл Ж. Искендиров. Никаких команд от него не последовало. Он пробыл 10-15 минут и уехал докладывать ситуацию министру. Позже я звонил ему на сотовый, он не отвечал. На следующий день я узнал, что у него были проблемы со здоровьем. Что-то с сердцем», - добавил руководитель тушения пожара.
«Мы до последнего верили, что они живы. У меня лично не было такой мысли, что кто-то из них погиб. Да, было плохое предчувствие, но надежда тлела. Мы пожарные знаем, где можно найти лазейку, спрятаться где-нибудь в углублении, нагнуться к воде, тряпку намочить водой и дышать через нее», - размышляет Т. Сыздыков.
«Когда пропали трое, на ноги подняли всех пожарных. Мы тоже включились в аппарат на поиски. С бойцами 1 части заходили. Внутри была сильная температура, задымление, видимости никакой. Двигались вдоль стенки, на ощупь», - вспоминает события 2-летней давности заместитель РТП 2 караула ГУ «СП и АСР» ДЧС Астаны Ержан Жилибеков.
Пожарные заходили по 17-18 раз. Экипировка весит порядка 16 кг плюс боевка 7 кг, всего около 25 кг амуниции. Бойцы идут по рукаву, в сцепке (металлический трос). Разведка обычно всегда идет с шанцевым инструментом (ломы, багры), фонарями. Прошло еще какое-то время.
К утру поступил приказ прекратить поиски. Больше людей терять было нельзя. Из Караганды вызвали горно-спасательный отряд, имеющий опыт тушения огня в замкнутых пространствах. Но их усилия ни к чему не привели. Решения уже принимались коллегиально вчетвером - с сотрудниками МЧС и заместителем акима Астаны Василием Крыловым.
«В конце концов, мы пошли на риск. Нашли гидравлический молот на базе трактора. Сделали проемы над 3 очагами. Трактор крышу толщиной 40 сантиметров пробил и оттуда сразу же пошли языки пламени. Мы сверху подали воду, пролили и потушили», - заключил Т. Сыздыков.
Пожар локализовали в 6 часов 11 минут и ликвидировали в 8 часов 30 минут 19 февраля 2010 года.
Тела 3 пожарных обнаружили при локализации огня. Р. Какишев находился в 10 м от ствола в пустом помещении, приспособленном под склад и огороженном сеткой Рабица. Он погиб от удушья. Тела В. Зайцева и С. Абеева нашли в 18 м от ствола в санузле. Они тоже заблудились и погибли от нехватки кислорода. По злой иронии судьбы бомбоубежище, которое должно сохранять жизни людям, стало смертельной ловушкой для пожарных.
«Основные действия должностных лиц по тушению пожара и организации поисковых работ согласно проведенному хронометражу, представленным объяснениям и записи радиообмена на пожаре, в целом соответствовали требованиям боевого устава органов государственной противопожарной службы…», - сделала выводы комиссия.
Из МЧС нам прислали только выписку служебного расследования. Целиком с ним ознакомиться так и не удалось. Как пояснил исполнитель официального запроса КазТАГ и сотрудник комитета противопожарной службы МЧС Рамиль Камалов, внутриведомственное расследование находится под грифом ДСП (для служебного пользования – КазТАГ).
После пожара ГКП «Фонд коммунальной собственности города Астана» засыпало входные двери бомбоубежища грунтом.
Бытовые заботы
Супруга погибшего пожарного Ирина Зайцева не просила квартиру, в жилье она не нуждалась. Кулькен Байзакова и Шырын Абеева получили арендное жилье. Вдовы до сих не знают детальных подробностей гибели своих мужей. Заключение комиссии им так никто и не показал, хотя обещали…
Ветеран органов ЧС 46-летний (на момент трагедии – КазТАГ) В. Зайцев родился в селе Садовое Целиноградского района Акмолинской области.В 1981 году поступил в Алматинское пожарно-техническое училище. Работал в отделе пожарной охраны УВД Целиноградской области. В 1989 году назначен начальником пожарной части № 85.Последнее место работы – заместитель начальника департамента по чрезвычайным ситуациям города Астаны.Отмечен множеством наград: нагрудный знак «За отличную службу в МВД», медали «За безупречную службу» III степени и «За безупречную службу в противопожарной службе» II и III степеней и орден «Айбын» IIстепени (посмертно).
«Все это началось в среду. В обеденное время. Я слышала переговоры, постоянные звонки: «надо потушить». Вечером все это продолжалось. Мой муж Валерий Михайлович был за то, чтобы не рисковать людьми понапрасну. Он приказывал не пускать пожарных в бомбоубежище. Это было еще до потери Какишева. У нас дома стояла рация. Все переговоры слышали домочадцы. Папа мой дома был, дочка была. Постоянно шли звонки. Из акимата, ДЧС: «нужно тушить», - делится тяжелыми воспоминаниями Ирина Зайцева.
«Он съездил на пожар, наверное, часов в восемь. И вернулся где-то полдесятого. Мы сели пить чай. И по рации слышит переговоры, что туда пошли люди. Он сразу вспыхнул: «это что такое!». Через некоторое время пропал человек. И он позвонил своему водителю и уехал», - горестно продолжает она.
Майор Р. Какишев родился 6 марта 1970 года в селе Карасу Тарбагатайского района Восточно-Казахстанской области. Окончил кокшетауский технический институт МЧС РК. В органах государственной противопожарной службы с июля 1996 года.
Последнее место работы – начальник ПЧ-6 ГУ «Служба пожаротушения и аварийно-спасательных работ» ДЧС Астаны. Награжден медалью «За безупречную службу в противопожарной службе» III степени и орденом «Айбын» IIстепени (посмертно).
«В ту ночь он ушел на работу. Ему позвонили. Обычно он поздно домой приходил, к утру, работа такая. А мы телевизор тогда не включали. Я с детьми дома была, потом деверь забрал меня к себе. На следующий день я узнала о случившемся от жены деверя», - со слезами на глазах рассказывает вдова Какишева Кулькен Байзакова.
Почти сразу же после трагедии власти выдали женщине арендное жилье - 3-комнатную квартиру. У Руслана остались 16-летний сын от первого брака и двойняшки Айым и Гулим, им по 4,5 года.
«В 2007 году в мае переехали сюда (в Астану - КазТАГ), его брат звал. И он сам хотел. Астана – это город будущего, для нас, для детей, так он говорил», - вспоминает она.
По ее словам, акимат и ДЧС не оставили в беде. На праздники подарки детям дарят, помогли лифт починить в подъезде. Пока Кулькен безработная. Дети отнимают все свободное время.
С. Абеев родился 2 октября 1975 года в совхозе Сары-Узеньский Тенгизского района Карагандинской области. В 1997 году принят в органы государственной противопожарной службы. Последнее место работы – заместитель начальника СПЧ-3 ГУ «Служба пожаротушения и аварийно-спасательных работ» ДЧС Астаны. Награжден медалью «За безупречную службу в противопожарной службе» III степени и орденом «Айбын» II степени (посмертно).
«Это был обычный рутинный день. Я готовила ужин, ждала его с работы. Он был дежурный в тот день. Даже дома рацию никогда не выключал. Услышал по рации, что пропал офицер. Полдевятого вечера он ушел и должен был прийти где-то за полночь. Последний звонок был полдесятого. Сказал, что вернется не скоро. Когда проснулась, его рядом нет. Звонила на сотовый, а он уже недоступен. Начала звонить в ЦОУ, диспетчерам. Они меня успокоили, мол, никто оттуда еще не вернулся. Все начальство там. Вы не переживайте. Потом ко мне домой приехало руководство и «скорая». Они сообщили. Для меня его смерть до сих пор тайна. Я не знаю где истина», - разводит руками Ш. Абеева.
Шырын работает телефонистом, воспитывает 3-летнюю дочь Аружан. Это долгожданный ребенок после 8,5 лет брака. 2-комнатную квартиру она получила в сентябре 2010 года. Тоже арендное жилье.
«Никто мне эту квартиру не дарил. В МЧС вроде начали этот вопрос решать, но он завис. Спасибо, хоть с садиком для дочки помогли. Первое время я постоянно ходила в департамент, чтобы уладить квартирный вопрос. В ноябре меня вызвали продлить договор аренды. У меня такое ощущение как будто в любой момент могут выставить на улицу. Со скандалом договор продлили. Это унизительно. Я оттуда ушла в слезах. Опять сдаешь свидетельство о смерти (мужа – КазТАГ) как будто он оживет», - делится проблемой Ш. Абеева.
В акимате о проблеме знают. Мол, рады бы помочь, но закон един для всех.
«В соответствии с жилищным законодательством договор о продлении аренды жилья из госфонда заключается ежегодно. У нас ни одного случая не было, чтобы договор аренды не продлили. Они могут спокойно жить, даже внуки смогут жить. Да, это жилье нельзя продать или поменять, но таковы условия законодательства и его никто пока не менял. Если мы примем такое решение (о приватизации – КазТАГ), это будет незаконно», - пояснила пресс-секретарь акима столицы Айгуль Аспандиярова.
P.S. За высокое чувство профессионального долга, самоотверженность и мужество при исполнении служебных обязанностей пожарные награждены орденом «Айбын» ІІ степени (посмертно). В 2010 году департаментом по ЧС Астаны по месту службы установлены мемориальные доски погибшим. Вечная память!