И вновь отречение...
Мда! Не успел я осознать, что стою на пути чего-то нового, фантастического, на пороге волшебных открытий, не успел почувствовать себе проявления неких высших сил, как вновь с головой ушел в омут неверия.
Что есть вера?
Все мы были маленькими детьми. У каждого ребенка есть свой страх. Интимный страх, о котором ребенок предпочитает умалчивать. Умалчивать потому что живет в социуме и с младых лет на него воздействуют его (социума) штампы и шаблоны, определяя дальнейшую судьбу и жизненное развитие. Именно эти шаблоны в будущем, когда мы становимся взрослыми, принимают за нас решения, делают выводы, оценивают людей, с которыми нас сталкивает жизнь.
Но в детстве все по-другому. Мир кажется загадочным, интересным. Мы дружим с другими детьми, потому что нам с ними интересно и весело, а не потому что нам это выгодно или модно. И, пожалуй, только своим детским друзьям мы искренне признавались в своих страхах.
У меня, как и у всех детей был свой страх. Я не боялся как мой одногруппник Сережка, с которым я ходил в детский садик практически с яслей, покойников, зомби и прочую нечисть. И этому было свое объяснение. Сережа был из зажиточной семьи. Его отец первым в поселке купил видеомагнитофон. Его друзья из Москвы регулярно присылали видеокассеты с различными боевиками и фильмами ужасов — “Кошмар на улице вязов”, “Проклятие долины змей”, “Хищник”. У нас дома видеомагнитофона не было. Был старенький черно-белый “Горизонт”, транслировавший два главных советских канала. Поэтому основным блюдом в моем теле-меню были добрые советские мультики.
Я боялся диких зверей и темноту. Точнее диких зверей в темноте. Каждый раз, когда я заходил в темную комнату, у меня тряслись поджилки, потому что мне казалось, что вот сейчас из самого темного угла на меня выпрыгнет тигр или лев. Так продолжалось довольно долго. Пока однажды для себя я не решил: все хватит! И просидел целых три часа в темной комнате. Естественно, никаких тигров или львов в комнате не оказалось. Страх был побежден, но не исчез. Каждый раз после этого, когда я входил в темное помещение, он опутывал мое детское сердце липкой паутиной, заставляя его верещать, но потом откуда из глубины души во мне находились силы, подкрепленные воспоминаниями о моем трехчасовом эксперименте и он отступал. То есть я верил в то, что знал: что никаких диких животных в темноте нет, потому что я сам это видел.
С Богом сложнее. По сути его никто не видел, не считая святых, коим он являлся в видениях. Потому верить в то, чего ты не видел довольно сложно. Но с другой стороны, мы все верим, даже более того, твердо знаем, что земной шар — круглый, хотя ни один из нас, не считая космонавтов, не видел это собственными глазами. Только по телевизору, в учебниках по астрономии и так далее. Но если мы не видели своими глазами, то почему мы все же верим?
Почему мы верим близким людям, когда они нам говорят что не делали того или иного проступка, если мы сами не видели так ли это на самом деле?!
Почему верим, что будем жить долго и счастливо, если у нас нет никаких тому доказательств?
Почему верим, что, встретив однажды человека, которого полюбим — проживем с ним до скончания веков?!
У каждого своя вера! И базируется она исключительно на своем личном опыте и тех шаблонах, которые навязало нам наше окружение.
Когда я познакомился и стал общаться с Ириной, Еленой, Мариной я стал верить в то, что чудеса случаются. Что я могу повелевать своей жизнью, сделать ее лучше, чище, комфортнее, при условии твердой веры.
И у меня действительно стало получаться. Я просыпался с улыбкой на лице. Я получал удовольствие от всего, что я делаю. Я сменил работу. У меня появилось несколько подружек-красавиц. Улучшилось финансовое благосостояние.
Потом я встретил девушку, которая заставила мое сердце биться чаще. В то, что такое станет снова возможным, после моего мучительного развода, я не верил, но это случилось. Я даже собрался жениться...
Но меня снова предали. Человек, который убеждал меня в своих чувствах и желаниях быть со мной и родить мне детей, вдруг отвернулся от меня, стал холоден... Будто и не было жарких признаний и страстных обещаний.
В то же время я узнал, что моя бывшая жена вышла замуж. И что ей глубоко наплевать, что со мной и как я без нее жил и живу. Казалось бы, эта маленькая тучка не могла омрачить мое состояние покоя и радости. Но вышло иначе. У меня наступил внеочередной ПСС — предсуицидальный синдром.
Я тут же разуверился в магических силах моих друзей, в потоках, в энергии, в Боге. Во мне вновь зазвучал набатом призыв покончить собой, потому что меня никто не любит и я никому не нужен.
То есть во мне проснулся обычный эгоизм. Нежелание понять, что меня никто не обязан любить и что меня никто не полюбит, пока я не полюблю себя сам.
Я снова начал пить, пытаясь утопить в алкоголе обиду на мир и на НЕГО или на НИХ — на все божественные сущности, которые так жестоко со мной обращаются, не понимая, что в очередной раз я наступил на одни и те же грабли. Хотя мне говорили, что моя новая избранница весьма похожа на мою бывшую жену.
Я вынес мозг Ирине: каждый день писал ей нудные SMS о том, как я несчастен. До сих пор удивляюсь ее терпению. В ответных сообщениях она изо всех сил старалась меня приободрить, утешить. Но я не слышал ее.
И когда наступил пик ПСС, после очередной ночной пьянки, я получил от Ирины очередную SMS:
“С головной болью уйдут остатки тебя прежнего, груз претензий, обид и разочарований. Ты прежний — умер. Празднуя — ты возродишься. Смейся! Радуйся новой жизни. Обнимаем, целуем. Твои Высшие силы”.
И все прошло. Мне стало в одночасье легко дышать и жить и мысли о суициде вновь покинули меня. И мне стало стыдно, что я отрекся в очередной раз от помощи сверху.