Критики считают, что новое законодательство является откатом от свободы вероисповедания.
Новый закон в Казахстане вводит более строгие ограничения на деятельность мусульманских и других религиозных групп. Критики закона как внутри страны, так и за ее пределами опасаются, что это может привести к росту скрытой религиозной активности, возможно, даже экстремистской.
Закон о религии с сопутствующими поправками, сделанными для того, чтобы привести его в соответствие с законодательством, вступил в силу 25 октября, после подписания его президентом страны Нурсултаном Назарбаевым. Закон был принят парламентом еще в конце сентября.
Согласно закону, все религиозные организации должны пройти перерегистрацию. От организаций требуется показать минимальное число членов в зависимости от того, расположены они в пределах района, области или по всей стране; это фактически исключит мелкие организации. Организации, не прошедшие перерегистрацию, станут незаконными.
Закон налагает запрет на осуществление религиозной деятельности вне официально отведенных для этого мест, что означает, что неформально открытые дома молитвы будут закрыты. Также запрещено проведение религиозных обрядов в государственных учреждениях, объектах образования и здравоохранения, в воинских частях.
Другие ограничения увеличивают контроль правительства над деятельностью миссионеров, выпуском религиозной литературы и благотворительной деятельностью, которая, по мнению властей, в некоторых случаях является взносом для вступления в религиозную группу.
Новый закон, сменивший законодательные акты, принятые еще в 1992 году, впервые был инициирован около трех лет назад, но трижды отправлялся на пересмотр после критики со стороны международных организаций и местных правозащитных групп.
Вероятно, последняя версия законопроекта была проведена через парламент в срочном порядке в ответ на опасения в отношении роста исламского радикализма в западном Казахстане, где в июле произошли столкновения между полицией и вероятными боевиками. (Читайте Уничтожены подозреваемые в смерти полицейских.)
В сентябре на открытии первой сессии парламента президент Назарбаев сказал, что данный закон имеет целью защитить Казахстан от экстремистов, а не урезать свободу вероисповедания.
Международное сообщество с этим не согласилось. После того, как законопроект был принят, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) сделала заявление, в котором выразила беспокойство тем, что закон «излишне ограничивает свободу религии».
Янеш Ленарчич, глава Бюро демократических институтов и прав человека ОБСЕ, уверен, что данное законодательство – шаг назад в стремлении Казахстана соответствовать обязательствам государства-члена ОБСЕ.
Миссия США при ОБСЕ объяснила это беспокойство: «Когда правительства чрезмерно ограничивают свободу религии и свободу слова… они рискуют отдалить верующих и поощрить экстремистов».
Норвежский Хельсинский комитет так же выразил свои опасения. Генеральный секретарь комитета Бьорн Энгесланд отметил, что «существует множество примеров того, что чрезмерное ограничение приводит к обратным результатам».
Нинель Фокина, глава Алматинского Хельсинкского комитета, считает, что закон провели через парламент насколько возможно быстро, чтобы избежать общественных обсуждений и сопротивления.
Отмечая, что закон, в частности, относится к двум основным религиозным течениям Казахстана – суннитскому исламу и христианству, – Фокина предположила, что другие организованные формы религиозной деятельности окажутся изолированными, а общее число организованных групп уменьшится с 4500 до 1500.
«Уже при перерегистрации все религиозные меньшинства почистят – не в плане террористической угрозы, а по принципу идеологической [с точки зрения властей] целесообразности», - сказала она.
Фокина выразила опасения относительно того, что у религиозных групп будут различные права в зависимости от того, зарегистрированы они в пределах одного района или по всей стране.
«Нижние уровни теперь лишены возможности осуществлять такие виды деятельности, как религиозное обучение священнослужителей, издание литературы, этим правом наделены только структуры республиканского уровня, - сказала она. - Если священнослужитель из районной религиозной организации едет в соседний район, то по новому закону его будут считать миссионером».
Официально разрешенная исламская структура в Казахстане состоит из «правления», близкого к правительству, и поддерживает новый закон. Ее пресс-секретарь Онгар Омирбек считает правильным, что молодые люди будут просвещаться в вопросах религии в официальных мечетях, а не в непонятных неформальных группах.
«Везде и так много мечетей, где можно читать намаз. Никто не будет выражать недовольства», - сказал он.
Азамат Майтанов, эксперт по религиозным вопросам и заместитель главного редактора атырауской газеты «Ак-Жайык», не согласен с этой точкой зрения и говорит, что новый закон может быть использован для преследования и давления на верующих мусульман. В качестве примеров он привел преследование студенток в Атырау, носящих мусульманскую одежду, и снятие с поста судьи, подозреваемого в связях с исламской группой в соседнем Актобе.
Майтанов рассказал, что сейчас готовится специальное анкетирование для призывников в армию – для выявления степени их религиозности.
В исправительных учреждениях, сказал он, «по моим данным, уже запрещают совершать намаз, составляются списки верующих мусульман. В Атырау с санкции прокуратуры закрыли мечеть при местной исправительной колонии».
Несмотря на стремление властей не допустить религию в светские государственные учреждения, репортаж Радио Свободная Европа / Радио Свобода в конце сентября позволяет предположить, что уровень религиозности довольно высок. В репортаже говорится, что из 30 тысяч (или даже более) мужчин, ежедневно посещающих мечеть в столице Казахстана Астане, от 60 до 70 процентов, по сообщениям, являются правительственными служащими.
Мурат Телибеков, председатель Союза мусульман Казахстана, сказал, что сомневается в том, что закон что-либо изменит.
«Это бюрократический синдром, - сказал он о новом законе. - Чтобы доложить президенту о принятых комплексных мерах, его окружение начинает придумывать эти меры. Так что вряд ли на практике что-то существенно изменится».
По мнению Телибекова, реальные корни экстремизма лежат в экономической нестабильности. Если же уровень жизни существенно упадет, то волна недовольства может приобрести форму религиозного экстремизма, считает он.
Алмаз Рысалиев, редактор IWPR в Казахстане.