Внимание, спойлеры!
Очень жестокая (как к зрителю, так и к героям) лента, как и большинство других произведений Триера.
Странное уединенное поселение со странными старомодно-ортодоксальными религиозными жителями, которые всем составом посещают церковные проповеди по расписанию, изображают нравственность и, конечно, не верят в чудеса.
Наивная, сумасшедшая, юродивая (нужное подчеркнуть) Бесс, которая до беспамятства обожает мужа (особенно секс с мужем) и бога, и оба отвечают ей взаимностью. Правда, в особенно теплые отношения с последним никто не верит (в религиозной-то общине), но это не мешает самой Бесс верить в них. В ответ бог, как ни странно, живо реагирует на молитвы не словом, так делом, то выполняя роль волшебной палочки, то — безжалостного ветхозаветного карателя.
Парализованный муж, ставший жертвой страстей Бесс и покровительствующего им бога, не самым разумным образом пытается избавить беззаветно любящую её от безнадежного себя. В своих глазах он спасает Бесс, в собственных глазах Бесс спасает мужа, в глазах общества она становится шлюхой и предает все его идеалы, а в глазах бога, видимо, приобретает статус блаженной мученицы со всеми вытекающими последствиями.
Та плотская любовь, которой члены общины кокетливо сторонятся, которая по мере повествования приобретает все большую значимость для Бесс, превращается из благодати в наказание, пытку и — как мы постепенно понимаем — тернистый, порицаемый, унизительный, но неожиданно для всех — реальный путь к спасению.
Чудо посредством греха — у Триера, кажется, такое возможно. Возможно и то, что община приверженцев догматической формы религии оказывается жалкой, несостоятельной, не готовой к реальному проявлению божественной воли. Не готовой, по крайней мере, к своенравному богу Триера, у которого возможно, наконец, спасение и искупление греха через совершение еще большего греха. Противоречия, скажете вы. Да. За это мы ведь и любим такое кино.