я еe тогда любил, именно в тот вечер еe кожа казалась мне особенно тонкой, и я понимал еe мысли. читал, как картину Лихтенштейна. в те времена, люди начинали болеть фотографией, и меня немного лихорадило.
Мы сидели, и читали сумерки, на улице смеркалось, в Алматы мелко проебашил первый снег. белыми искрами.табак побеждал в войнах разумов.
нас четверо.
Я, моя подруга, с выдающейся внешностью Румынского Чаушеску, писанная красками Латинской Америки, залитая красным вином.
Мой друг, шпион из Баку, пьет водку. сейчас он - your own, personal, Jesus.
и красавчик недо-Алфи.
мы решаем выйти на улицу, решаем сняться.
отморозили все свои и не свои яйца, чуть после - пили какао, и смелись над зимой. а она теплела и убегала снегом, лишающем выбора.