- Профессор Орхон, вы хотели меня видеть?
- Да, Бальтазар, присаживайся. У нас есть проблема, и это по твоей части.
- История магии?
- Темные искусства.
- Хмм... Я боялся, что вы именно это и скажете. Не любитель я разбираться в ошибках черной магии. Ну так что случилось?
- Ты ведь бывал в катакомбах академии?
- Конечно, десятки раз.
- Ничего странного не замечал? Каких-либо необычных темных закоулков, подозрительных нажимных блоков, порталов?
- Сколько себя помню – нет.
- Сегодня клирики обнаружили на одном из этажей катакомб зал жертвоприношений.
- Неудивительно. Академия таит в себе секреты, коих великое множество, катакомбы – тем более. Ведь этим строениям более 4000 лет.
- Если бы ты дал мне закончить, то понял бы, почему я вызвал именно тебя.
- Прошу прощения, декан.
- Зал очень старый, но следы жертвоприношений свежие... весьма свежие. На полу была начерчена гексаграмма с вписанной в нее окружностью. Вокруг нее присутствовали символы из двух ныне вымерших языков. Ах да, наши алхимики подтвердили, что все это было написано человеческой кровью. В зале есть большой жертвенный алтарь, на котором было найдено тело одной из студенток факультета магии исцеления. Тело свежее, по всей вероятности пролежало в зале не более двух недель. На столике рядом с алтарем лежали сера, лепестки лунного цветка, эктоплазма и бутылек с бурой жидкостью.
- Хмм... кто-то увлекается некромантией.
- Возможно, хотя маловероятно. Некоторые профессора считают...
- Это был не вопрос, господин декан. Кто-то явно практикует то, что я настоятельно прошу НЕ практиковать на своих лекциях.
- Что натолкнуло вас на мысль, что это именно ритуал смерти?
- Начнем с того, что ингредиенты, которые вы назвали, присутствуют только при одном ритуале – воскрешение. Сера – остаток низшего демона после его уничтожения, обладает свойством вызова духов из параллельных миров. Бурая жидкость в склянке – кровь жертвы, смешанная с прахом вампира – до недавнего времени самого сильного и интеллектуально развитого представителя мира мертвых. Лунный цветок – особенный ингредиент, используемый во многих спиритических ритуалах; чрезвычайно редкий и сильный галлюциноген, способный убить при неправильном использовании. Более того, лунный цветок – это внегласный символ некромантов. Это невинное растение любит темноту и черпает свои силы от Луны, как и приверженцы магии смерти. Я правда пока не могу понять, зачем понадобилась эктоплазма. Она обычно в ритуале воскрешения не используется. Когда увижу алтарь, смогу рассказать больше.
- Значит, кто-то в нашей академии практикует темные искусства. Кто-то убил эту бедную девушку, чтобы попробовать ее воскресить? Обычный эксперимент?!
- Пока выглядит так. Кстати, вы сказали, что девушка – студентка с факультета магии исцеления?
- Именно, а что?
- Она была выбрана не случайно. Школа исцеления – противоположность школе некромантии. Давайте спустимся в катакомбы.
[Спустя несколько минут в катакомбах]
- Бальтазар, нажми вон на тот кирпич в стене, – кирпич ушел в стену, и за ним блок за блоком раздвинулись остальные. Пройдя несколько шагов и оглянув зал быстрым взглядом, Бальтазар задумался.
- Хмм... быть того не может. Я такое видел только пару раз за всю свою жизнь. Если приглядеться к окружности, то можно увидеть пентаграмму, вписанную в нее. Вы мне об этом не говорили.
- Клирики об этом не докладывали. Возможно, не заметили. Это что-то меняет?
- Это меняет очень многое. Фактически, до этого мы обсуждали абсолютно другой ритуал. Я ошибался. Теперь все встало на свои места. Я понял зачем нужна эктоплазма, - Бальтазар замер на минуту.
- Бальтазар?
- Ммм? – колдун вглядывался в символ на полу настолько пристально, что, казалось, для него больше ничего не существует.
- Может поделишься догадками?
- Да, конечно. Это не ритуал воскрешения. Это ритуал переноса жизни.
- Переноса ж-жизни? – протянул декан так, как будто профессор темных искусств сказал самую абсурдную вещь, которую ему только доводилось слышать.
- Именно. Видите, здесь присутствуют два сильнейших магических символа, и не просто присутствуют – они связаны в неразрывном танце. Гексаграмма открывает врата в потусторонний мир, а пентаграмма защищает некроманта и ловит то, что оттуда выходит. Это своего рода ловушка для духов или в нашем случае – души вон той мертвой девушки.
- Разве некроманты не ловят души заклинанием в особые камни?
- Все верно. Однако, современные методы полны недостатков. Душа часто разрывается, не достигнув камня. Это происходит вследствие неполной концентрации чернокнижника. Итого вы получаете только ее часть. К тому же, попав в камень, душа отдает определенную долю своей энергии самому камню. Древние методы всегда были чище. То, что мы видим здесь – двухуровневая магия. Такое использовалось чернокнижниками только в древности. Кто-то увлекается историей магии, точнее сакральными ритуалами старого мира. Такая магия требует очень точного расчета сил и очень глубоких познаний в магии призыва. Подобное подвластно только истинно одаренным колдунам, любой другой рискует остаться не только без добываемой души, но и своей. Ритуал переноса жизни заключается в поглощении одним колдуном души другого колдуна. Этот обряд делает некроманта могущественнее и продлевает его жизнь, насколько – никто точно не знает.
- Ничего не понимаю. Каким образом?
- Видите ли, сера используется для призыва души усопшего из мира мертвых сразу после ритуального убийства. Кровь жертвы, смешенная с прахом вампира, выпивается некромантом, ибо душа должна почувствовать своего хозяина, а его кровь – отличная наживка. Прах вампира маскирует кровь самого некроманта, чтобы не спугнуть душу жертвы. Далее, просто вызвать душу недостаточно, нужен проводник – тут в дело вступает эктоплазма. Видите ли, обычно при обряде воскрешения душу переносят в безжизненное тело – пустой контейнер. Однако в нашем случае, некромант уже обладает душой, и только эктоплазма может позволить ему поглотить еще одну душу, при этом не слившись с ней и не будучи порабощенным ею. В конце концов, лунный цветок, являясь катализатором подобного обряда, поглощается некромантом, ускоряя процесс и расслабляя его тело и разум на некоторое время, достаточное для усвоения новой души.
- Так вот значит в чем секрет долгожительства некромантов? Они живут за счет других людей! – воскликнул декан Орхон, и подозрительно покосился на Бальтазара. – Скажи мне вот что, Бальтазар, – декан внимательно выбирал слова – откуда тебе известно столько о столь темной магии?
- Обижаете, декан, я ведь всю свою жизнь изучаю темные искусства. Вы ведь именно поэтому меня и пригласили в академию.
- Что ж, вполне справедливо. Как бы там ни было, то, что произошло здесь, просто ужасно. Нам надо докопаться до сути, узнать, кто из студентов все это творит и как долго, чтобы пресечь подобную практику раз и навечно.
- Я сомневаюсь, что это студенты, профессор Орхон. Студентам не хватит на это ума и сил. Тем более, о ритуале переноса жизни не написано ни в одной из книг библиотеки академии. Как я уже упоминал, это очень древняя магия.
- Вы же не думаете, что это кто-то с кафедры некромантии? Это же не имеет никакого смысла! Даже самый сильный колдун среди них – профессор Самирин – не пошла бы на такое, ибо она одна из самых честных и благородных людей, что я встречал в жизни.
- Не стоит недооценивать людей, профессор, да и переоценивать тоже. Я не могу знать точно, кто это, но определенно знаю одно – кто бы это ни был, надо его найти. Я чую неприятности.