Все вроде бы хорошо, все вроде бы есть, ну как минимум самое необходимое. Но где-то в груди снова сидит пустота, с которой,казалось, уже разобрался. Нет, ее не получилось заполнить, не так быстро. Воспоминания пока не ушли в папки, а папки — в чердачный сундук.
Глаза все еще ищут в толпе спину человека, которому так много хочется сказать. И знаешь ведь, что сказать не сможешь: слова застынут на отчаянном «если бы ты знала...». Дальше — безмолвные многоточия, стертое письмо, холодная трубка телефона, которую резко вешаешь за секунду до начала гудков. Это не страх. Это трезвоеосознание наперекор разбушевавшимся эмоциям: для нас «вместе» возможно теперь лишь в воспоминаниях. Все закончилось, хоть и не прошло в сердце.
Теперь мы с ней живем на разных концах большого города, уверенные в том, что привыкли к всплескам этой пустоты. Не так уж и больно — лично я смог смириться. Эта боль, как мигрень: помучает и уйдет. Надо жить дальше,альтернатив нет.
Наступило время года, когда во время завтрака уже начинаются сумерки. И в такие дни не хочется ничего, кроме тепла воспоминаний, особенно если недавно от тебя ушел тот, кто, видимо,должен был уйти.
Бабушка советовала, когда «надежда устала»: «Сынок, не надо бороться с печалью. Ее, конечно,можно заглушить чем-то или кем-то. Но рано или поздно она прорвется, и,скорее всего, в самый сложный момент жизни. И тогда все навалится друг на друга и руки опустятся. Пусть лучше сейчас денек-другой помучает.Надежда не робот, она почти живой организм, тоже нуждается в передышке.Когда надежда устала, надо дать ей передохнуть. И себе тоже. Люди,у которых постоянно хорошее настроение, меня всегда настораживали. Это отдает неискренностью». Я уже приближаюсь к дому, и чувствую, как внутренняя боль теряет остроту.Надежда медленно поправляется. Нам всем следует смириться с тем, что порою счастье приходит через боль и оказывается не таким, каким мы его себе представляли. Главное — то,что оно приходит.