…А вот мои девочки – красивые, точно куклы, я, верно, их балую – пусть вырастут недотроги,
По первому зову, по рёву всегда иду к ним: ревущие дети бессовестны и жестоки,
И я одеваю их в платьица от «Версаче», и я наливаю им сладкой и вредной «Колы»,
Отцу-одиночке непросто – а как иначе, об этом молчат, к сожалению, все законы.
Девчонки болеют – я тут же бегу в аптеку, девчонки скучают – включаю им телесказку,
Кому в мои годы – всё бары да дискотеки, а мне – куклы «Барби», фломастеры и раскраски.
Красивые девочки, можно сказать, близняшки, хотя между ними два года, два года с лишним,
Цветные пальтишки, сердечки на белых чашках, у каждой кроватки – черешни, айва и вишни.
И я б не работал, но всё же нужна работа – я балую их, и немалого это стоит,
Работа – рутина, источник моих доходов, но это пустое, работа всегда – пустое.
А дома – они меня ждут и смеются вместе, и вместе едят, и глядят на меня с улыбкой,
Я – лучший отец, в этом нету ни грамма лести, мои золотые, любимые мои рыбки.
Приходят другие. На улице – пусто, голо. Другие молчат, быстро пишут в своих блокнотах,
Я рвусь к своим детям. Меня прижимают к полу. Они говорят. Обо мне, вероятно, что-то.
Уносят детей. Отпустите, гнусные морды! Они же живые, они меня любят, любят!..
Они отвечают: мёртвые, слышишь, мёртвые. И почему-то говорят обо мне: ублюдок.
Тим Скоренко