В "Крёстном отце" есть фраза Аль Пачино "It insults my intelligence." Происходящее в стране перестало уже как таковое оскорблять меня. А оскорбляет их искренняя уверенность, будто им меня удалось обмануть.
Страна в глубоком кризисе -- прежде всего в моральном. Люди перестали верить в будущее, то есть не знают ответ на самый главный вопрос Зачем? Школьный учитель спрашивает, "Зачем хорошо учить ребенка физике или химии -- ведь он тогда уедет и не вернётся?" Резонно. Он (при условии, что он действительно хороший учитель) на нищенскую зар плату готовит кадры для Европ и Америк. В стране нет бизнеса, ориентированного не будущее. Весь "бизнес" обслуживает только текущие нужды -- украшение свадебных машин, автомойки, ксерокопии-распечатки, натяжные потолки... И это -- в 21-м веке!
Раньше было -- пол-страны сидит, пол-страны стережёт. Сейчас -- пол-страны сидит, а пол-страны везёт. Таксисты и "кузет", вечная профессия, блин. А молодые ребята кондуктора автобусов? Мы все виноваты в том, что позволили украсть их молодость и силы на этой бессмысленной работе.
А какая работа у нас не бессмысленна? Трудно сказать. Трудно сказать, есть ли в нашей стране работа вообще -- или мы все просто получаем различные пособия по безработице, кто-то больше, кто-то -- меньше? Ведь вся наша экономика замкнута в себе, это как некое колесико, которое приводится во движение потоком долларов, который проходит, не задерживаясь, через нашу страну. Простая схема: Продаем нефть -- получаем доллары. Доллары (точнее, что останется) раздаём населению, чтоб не бузили. Население самообманывается, будто занято, работает. Кто-то учит детей, кто-то моет машины, но, в сущности, если каждый вдруг перестанет делать то, что он сейчас делает, в стране ничегошеньки не изменится. Nobody cares. Далее, кто-то покупает себе Прадик. Но вот беда -- Прадик за тенге никто не продаст... И вот в стране стало меньше долларов. Далее снова "толкаем" нефть и газ... -- ну, вы поняли. Понятно, инвариант этого цикла -- это строгое убывание нефти. А так как количество нефти -- величина неотрицательная, цикл конечен.
Согласно Л.Н.Гумилёву, для фазы пассионарного подъема характерен императив "Будь тем, кем ты должен быть." То есть -- стань профессионалом, достигни совершенства в своём ремесле. А в казакпайском нашем менталитете быть профессионалом даже возбраняется. "Өнерді үйрен де жирен", говорим мы. Да куда уж там быть профессионалом, если на одну зарплату от своего непосредственного дела не прожить, и приходится бегать по "шабашкам" -- подобно той истории про советских лётчиков, которые в свободное от войны время отправлялись копать картошку, в то время как пилоты Люфтваффе... Плюс к этому вечные казакпайские бешбармаки, нескончаемые тои и конаки по поводу и без. Такое чувство порой, что вся жизнь казаха проходит на этих куначествах. Потому мы и отсталая нация, что любим ходить на бешбармак к друг другу. А страна вон какая большая, пока доедешь... На этих куначествах мы любим пустословить, восхваляя друг друга по всяким выдуманным повадам. Да и в целом для казаха слово -- это уже пол-дела, если не всё дело. "Жақсы сөз -- жарым ырыс", говорим мы.
Казах в силу своего менталитета профессионалом быть не может. Косвенное тому подтверждение -- олимпийская сборная, да и все сколько-нибудь известные профессиональные спортсмены Казахстана. Ярослава Шведова, Винокуров, Головкин. Ничего себе, сборная Қазақ Елі. В составе сборной КЗ по хоккею играет единственный казах Жайлауов. Тут глубже нужно копать. Причина -- вовсе не в лености казаха, но в этосе "Сегіз Қырлы Бір Сырлы", т.е. он (казах) не хочет определяться через узкие, как ему кажется, рамки его профессии, ремесла, или искусства. Перефразируя Достоевского, "Широк казахский человек, слишком широк; я бы сузил." Казах хочет быть многогранным, хочет носить высокое имя человека, "Меры всех вещей", а не какое-нибудь "Берік Кузнец." В контраст этому, фамилии других -- поскромнее -- народов изобилуют Фишерами да Смитами.
Кстати об именах. Откуда у нас эта тяга к имено-творчеству? Нам будто бы режут слух наши "грубые" казахские женские имена, и мы "примазываемся" к другим народам через "Анель", "Дильназ", "Адина". Есть даже "Айнель" -- это уже вообще чёрт знает что.
Мы стесняемся быть собой. Мы стесняемся своей "азиатскости", отсюда всё в нашей стране облагораживается префиском "евро" -- евроремнот, европол, евро-обои. Этот комплекс и лежит в основе казахских "понтов". Понтуются все -- на разных уровнях. Правительство, например, понтуется председательством в ОБСЕ и ЭКСПО-2017, Азиадой и Универсиадой. Хотя этим деньгам можно было бы найти гораздо лучшее применение в нашей бедной стране -- починить прогнивший водопровод, посторить спортзалы в каждом районе города, оптимизировать общественный транспорт. Наш комплекс неполноценности застявляет нас всё время соваться "со свиным рыломв калашный ряд", лишь бы доказать, что "мы не хуже других". Мы подобны закомплексованному юнцу, проматывающему отцовское наследство. Пока деньги все не вышли, с нами Британия с Германией заигрывать будут. Но наивно полагать, что они принимают нас за "своих". Они никогда не примут нас за "своих". Да, пусть и продают они нам свои технологии, пусть реформируют по Кембриджскому образцу наше образование. Но растить себе конкурентов -- этого они хотят меньше всего. А мы в своей недальновидности всё время остаёмся в позиции догоняющего. А это -- тупик. СССР и начал разваливаться, как только встал на позицию догоняющего. "Догнать и Перегнать Америку".