Вся печаль человеческого положения вовсе не в том, что мы заперты на дне мироздания неким слепым демиургом, возомнившим себя единственным богом. Если бы это было так! Тогда все было бы относительно просто - нарушай Закон, отрекайся от этого мира, беги, что есть сил, ищи любые способы освободиться - и освободишься! Это было бы даже весело. Как весело поначалу было Симону из Гитты.
Печаль в том, что мы находимся вовсе не в аду. Мы не в аду, но и не в раю тоже, мы в ужасном смешении того и другого, не приведенном к синтезу. В этом мире много демонического, но сколько же здесь ангельского! Этот мир, полный зла, насилия, красоты, любви и чудес, так крепко пустил в нас корни, что мы давно стали его неотъемлемой частью. Мы дерево, которое не может оторваться от земли, но и мучается своим пребыванием на ней. Смешно и грустно, что добиться "освобождения", "спасения" путем отречения от этого мира мы можем, только изуродовав себя, сделав себя калеками. Если бы мы и в самом деле отрубали члены, которые нас искушают, мы бы стали простыми нечеловеческими обрубками. "Я сидел на крыше, и видел, как оно есть - нигде нет неба ниже, чем здесь, нигде нет неба ближе, чем здесь. Теперь меня не остановить", - пел БГ. В последнее время многое изменилось, и этот нелепый парадокс человека-бескрылой птицы вызывает у меня смех. Мне грустно и смешно от того, в каком глупом положении мы находимся.
Черная Железная Тюрьма давно стала частью нас, как и Пальмовый Сад. И этот головокружительный Тяни-Толкай может вызвать только экстатическое "Избави меня от добра и зла!" Уже не "Выпусти меня отсюда!", не "Эли, эли, лама савахфани", а "Господи, избавь меня от того и другого!"
Это и понял в конце пути Симон из Гитты, как и Кефа-Петр. К сожалению, оба они зашли так далеко, что уже не могли остановиться. Смог Филип Дик.