Чего нам не хватает?

Миф о Большем

Кто богат? Тот, кто доволен своей участью.

Из Талмуда

Многие из нас стали жертвами того, что я называю мифом о Большем: чем больше мы имеем, тем лучше мы себя чувствуем. Наше желание приобретать все больше предметов или «ярких блестящих вещиц», как говорит мой друг Стюарт, основано на коллективном, постепенно укрепляющемся и часто бессознательном убеждении: без­делушки, успех и деньги равносильны счастью. Как пока­зывает статистика, это неверное убеждение.

•  Средний индивидуальный доход американцев за по­следние пятьдесят лет вырос более чем в два с поло­виной раза, но их уровень счастья остался прежним.

•  Почти 40 процентов тех, кто входит в список самых богатых людей (по оценкам журнала «Форбс»), сча­стливы меньше, чем средний американец.

•  Даже если индивидуальный годовой доход американ­ца превышает 12 000 долларов, это практически не влияет на уровень счастья.

Очевидно, что самые счастливые люди — это не те, у которых есть все. Если бы было иначе, в Голливуде жило бы больше счастливых людей! До сих пор нас соблазняет укоренившаяся мысль о том, что на деньги можно купить счастье — по крайней мере, мы думаем, что так произойдет с нами. Недавний опрос показал: люди с любым уровнем дохода считают, что деньги точно увеличат их счастье.

Однажды репортер спросил у Дж. Пола Гетти, осно­вателя нефтяной компании «Гетти Ойл» и первого в мире биллионера: «Вы самый богатый человек в мире. Вам ка­жется, что у вас уже достаточно денег?» Тот немного по­думал и сказал: «Еще пока нет».

Это хороший пример того, что наше желание приоб­ретать не принесет нам настоящей радости. Но почему так сложно остановиться?

Мэдисон-авеню не хочет, чтобы мы останавливались. Реклама существует для того, чтобы увековечить миф о Большем; это двигатель нашей экономики. Каждый год тратятся биллионы долларов, чтобы убедить вас в том, что вы неправильно живете и что вам нужны вещи, много вещей для счастья. Однажды ночью я даже провела экс­перимент. Я посчитала, сколько раз за время просмотра телевизора меня пытались в этом убедить. Поразительно! За три часа меня 68 раз атаковали рекламные сообщения, твердящие о том, что я обречена на нищету, если не куп­лю продукт такой-то компании. Причем это было сделано самым занимательным, привлекательным и изобретатель­ным образом. Рекламодатели пытались убедить меня в том, что мне нужна самая удобная машина (пять разных компаний утверждали, что их машины самые удобные), самый сексуальный бюстгальтер (одна фирма украшала их бриллиантами, которые стоят 2 миллиона долларов — получается по миллиону на каждую грудь!), волшебные таблетки (о них поговорим позже) и лучшие товары по уходу за колеей (боже упаси, я должна выглядеть на свой возраст!).

Я знаю, о чем вы сейчас подумали:  «Я не обращаю внимания  на  акции торговых компаний.  Они никак не влияют на меня». Простите, что разрушаю ваши иллюзии, но все-таки влияют.

Вы не можете ничего поделать с этим: все эти много­кратно повторяемые рекламные обращения внедряются в мозг на бессознательном уровне и становятся нашими убеждениями. Если бы было иначе, рекламодатели нико­гда бы не тратили такое количество денег на то, чтобы вы постоянно видели их объявления.

Если дети в среднем смотрят телевизор пять часов в день, то нет ничего удивительного в том, что они несча­стливы и просто сходят с ума, чтобы получить игрушку, видеоигру или фирменные джинсы. Если вы видели пове­дение детей в Рождество, вы поймете, почему меня так тронула история, рассказанная одним молодым отцом:

   

«Когда моей старшей дочери Виктории было почти три года, перед праздником мы каждый вечер читали книжку доктора Сеусса «Гринч — похититель Рожде­ства». Дочка удобно устроилась рядом со мной, когда я начал читать: «Каждый житель Ктовилля любил Ро­ждество...» Виктория слушала, как Гринч открывает свои планы похитить Рождество у жителей Ктовилля. Нарядившись Санта-Клаусом и надев на свою собаку шкуру северного оленя, Гринч прокрадывается в дома и уносит оттуда все, оставляя только крюки и прово­да на голых стенах. К его удивлению, жители Ктовил­ля продолжают радоваться празднику, несмотря на потерю подарков и елок, украшений и нарядов. Ему не удалось лишить их Рождества, оно пришло к ним так же, как и всегда.

В то рождественское утро мы встали раньше Вик­тории, чтобы посмотреть, как она обрадуется подар­кам под елкой. Первым делом она побежала к обе­денному столу на кухню, где она оставила Санта-Клаусу и его оленям немного еды. Она убедилась в том, что Санта побывал у нас: на тарелке остались крошки от печенья, стакан из-под молока был пуст, морковка исчезла. Моя жена, беременная вторым ре­бенком, и я светились от счастья, видя, что наша дочь так радуется и волнуется при мысли о посещении на­шего дома самим Сантой. Затем она побежала в гос­тиную и увидела подарки под елкой.

Мы думали, дочка кинется к ним, но вместо этого она подняла свою маленькую ручку и сказала: «Стой­те. Давайте представим, что тут был Гринч. Он унес все, кроме крюков и проводов. Но мы все равно бу­дем счастливы!»

Мы были счастливы, и моя любовь к дочери в этот день словно выросла втрое».

На что были бы похожи наши жизни, если бы мы могли быть счастливы независимо ни от чего?

Когда вы ощущаете внутреннее естественное счастье без причины, вы получаете удовольствие от вещей, но не ждете, что они доставят вам удовольствие. Вы вполне в состоянии избавиться от мифа о Большем.