В августе археологи завершают сезон раскопок и, чтобы узнать к каким открытиям они пришли в этом году, мы поехали побеседовать с Эммой Усмановой в Лисаковск, а потом на стоянку экспедиции Логвина Андрея, что рядом с поселком Халвай на берегу каратамарского водохранилища.
Изучение памятника археологии и реконструкция его роли в культурно-историческом процессе – так определяется цель раскопок в энциклопедии, но мы, конечно, надеялись получить более интересное и живое объяснение.
За чаем с вишневым вареньем, начался наш разговор с Эммой Радиковной, сотрудником Карагандинского госуниверситета им. Букетова, археологом и куратором Лисаковского музея истории культуры Верхнего Притоболья:
Эмма Радиковна, какие интересные открытия завершили сезон археологических работ этого года?
Этим летом мы нашли замечательно сохранившуюся могилу вождя племени, жившего три с половиной тысячи лет назад. Я предполагаю что это был вождь из-за особого амулета, найденного вместе с ним, к тому же его рост был более двух метров – это великан для того времени. Он занимал высокий статус, что ясно видно и из устройства его склепа – там не было ступенек и не предусмотрен вход как в соседних двух могилах. Для соплеменников его каменный саркофаг был табуирован – они знали что сюда они не войдут. Поэтому скелет и утварь там хорошо сохранились в отличии от других склепов, в которые они заходили. Возможно, посещение умерших было частью неизвестного ритуала. Все это еще требует изучения и осмысления. Такой удачной находки не было уже давно.
Значит, новые находки, помогая сложить полную картину, могут и наоборот, запутать еще больше?
Да, загадок всегда хватает. Три года назад экспедиция под руководством Александра Суслова обнаружила при раскопках кургана сарматское святилище. Не погребальный комплекс, а ритуальное сооружение с четырьмя молельными комнатами вокруг центрального зала, где находились останки коня. Что это означает? Вероятно какой-то священный для них конь.
А еще ранее мы раскопали курган, полностью забитый камнями. Там были только камни – серые глыбы до самого дна, а на дне лежал единственный белый камень. На нем был вытесан профиль человека. Вот это непонятно вообще. Вообще непонятно ни как интерпретировать эту находку, ни как согласовать ее с остальными существующими знаниями о том периоде.
Ведь найденные в захоронениях кости, оружие и утварь не просто вещи - погребальный обряд как раз и помогает узнать, по каким правилам жило общество наших предков. Другое дело, что правила эти нам сейчас очень трудно понять. Наше мировоззрение сильно отличается, так как сформировано религиями и наукой – многое из жизни древних просто не укладывается в современный порядок мыслей.
Неужели мы полностью утратили связь и не сможем даже приблизиться к пониманию человека той эпохи?
Я не утверждаю, что это невозможно понять, и связь мы не утратили, на подсознательном уровне она сохранилась, так как все мы вышли из эпохи бронзы. Сельское хозяйство, обработка материалов и металлургия зародились именно там, и там же корни нашей нравственности. Духовность, пожалуй, самый важный результат. За что я так и люблю бронзовый век – потому что только он дает цивилизационное начало.
Результаты работы археологов люди видят в музеях или библиотеках, но что еще есть за этим, кроме классифицированных артефактов и монографий?
Музейные коллекции и программы должны быть социальными. В Лисаковске у нас за 25 лет сложилось прекрасное содружество с местным музеем. Работает детский этнокультурный клуб, проводятся детские экспедиции и раскопки с участием студенческих отрядов - археология тесно связана с жизнью общества, с образованием и воспитанием.
Тот же курган сарматского святилища, он очень большой и является частью ландшафта – благодаря удачному инженерному решению Суслова, он был разработан без привлечения тяжелой техники, и сейчас его легче восстановить в первоначальном виде. Мы планируем сохранять культурно-исторический ландшафт как памятник. Найденные детским отрядом «Краевед» каменные ящики эпохи бронзы мы планируем реконструировать в специальном парке, создать музей под открытым небом.
Разумеется, кроме экспонатов за стеклом и монографий, есть множество путей проникновения культурных ценностей в повседневную жизнь. Наступает социальная жизнь артефакта. Образы ушедших культур могут ожить в современном контексте социума, от туристических маршрутов до воплощения в искусстве или дизайне.
Вы знаете что «тобольский мыслитель» используется как бренд Челябинской области? Совершенно уникальный образ, бесценный в мировом масштабе артефакт, принадлежащий Костанаю, скопирован и растиражирован в другом регионе! Почему мы не ценим свое богатство?
Это происходит из-за проблем финансирования археологии или слабости системы популяризации?
Финансирование всегда больной вопрос – костанайский регион практически не получает республиканских денег на исследования. Я работаю в основном на средства, выделяемые областным управлением культуры. И если на работу экспедиции деньги еще есть, то на издание трудов и материалов уже недостаточно.
У меня не хватит времени заниматься одновременно наукой и популяризацией, тут в первую очередь необходима инициатива самого общества. Выпустить брошюры или календари, подготовить инсталляции не такое уж затратное и сложное дело. В то же время, по сравнению с Астаной, Алматы и Карагандой, мы выпустили всего лишь один набор открыток и календарей! Единственный общий проект с современными художниками был 15 лет назад. Это происходит из-за слабого интереса, кроме денег нужен комплекс мер по пропаганде своей истории, иначе бесценный фонд нашего края так и останется известным лишь специалистам.
Эмма Радиковна, в чем цель и смысл археологии для Вас лично?
Я исследую этапы культуры степной Евразии эпохи бронзы. В то время люди уже создали эффективные технологии – металлургия, ткачество, строительство, и, кто знает, может их техника и методы были рациональнее современных? Письменность тогда еще не существовала, и мы изучаем их по оставшимся сооружениям, предметам. Но главная цель археологии – за предметным миром увидеть человека. Как люди стали людьми? Разве не интересно искать ответ на этот вопрос? Понять человека в человеке - в этом я вижу смысл.
…
Попрощавшись с Эммой мы направились на Халвай-5, место раскопок недалеко от Рудного, где работала команда Андрея Логвина. Я уже был там ранее, когда только начинались раскопки. Сейчас же, смотря на выкопанные ямы, одна из которых глубиной более трех метров сложно поверить, что все это сделано вручную. Абай Сеитов, преподаватель истории, лишь улыбнулся в ответ на наше удивление.
В тот первый визит я и услышал о их необычной находке прошлого года – одинокая могила на большой глубине, в которую был сброшен великан со связанными руками. Кроме двух бараньих ног рядом с его ступнями, ничего в могиле больше не было.
Интересно получается, если находку Усмановой можно интерпретировать как великан-вождь, то здесь похоже великан-изгой или злодей, они жили почти в одну эпоху и почти рядом… и какие драмы разыгрывались в то наивное время, кто знает?
Никчему придумывать мифы, мы можем лишь предполагать, – заметила на мои соображения Ирина Шевнина, научный сотрудник археологической лаборатории - но кем был этот человек при жизни, на самом деле не может знать никто. В археологии с выводами спешить не принято.
Да, спровоцировать археологов на занимательные сюжеты не так-то просто – как ни старайся, за всеми своими гипотезами и теориями они твердо придерживаются строгости научного подхода.
В этом году особенных находок у нас нет, - говорит Андрей Логвин, руководитель экспедиции, - могилы мы раскапывали уже разграбленные и ничего кроме останков трех людей и керамической вазы на Халвае-5 не нашли. Но в научном плане есть очень важный результат - перекрытие могил сделано из бревен и струганых досок. Считалось в эпоху бронзы дерево почти не использовалось, сейчас мы видим что это не так. Примечательно, что кроме бревен хорошо сохранился слой растительности, все это мы подготовили для экспертизы.
Раскопки завершены, группа археологов готовится к отъезду в город, наверное их работа продолжится за изучением и осмыслением итогов, написанием научных статей и преподпаванием. А потом снова в поле.
В чем же смысл, какой интерес полжизни отдать этому делу? - продолжаю я спрашивать Андрея Викторовича.
Какой может быть интерес кроме научного? Денег археология не приносит, если ты об этом. Смысл в приближении к истине. Какие вопросы остаются у человека, когда он сыт? Остаются главные – кто мы и откуда мы пришли? Куда мы движемся? И пока человечество задает себе эти вопросы, оно продолжает развиваться и идет вперед, а к чему оно придет нельзя узнать пока мы не поймем откуда мы и как мы возникли в этом мире.
….
П.С.: Подробнее об итогах и проблемах археологического сезона написано в теме недели «НГ», подготовленной Юлей Андрусенко и мной.
О первом визите на Халвай замечательную статью написал Фарид, прочитать можно на сайте КН.