Один день - три осени (Китайская мудрость)
В чем разница между ранимостью души и синдромом раздраженной кишки? Разница – небольшая. Живешь, себе живешь: для кого яблоко – это просто фрукт, а для твоего кишечника – это нечто большее. Так же с ранимостью души. Вроде ничего такого, чтобы растерзало сердце ,а твое сердце уже в крови. Нет, это рана небольшая, даже вроде открытой не назовешь. Немного покалывает, тихо ноет, как общий фон жизни. На этом фоне ты смеешься, плачешь, удивляешься, любишь.
Можно ли полюбить за несколько минут, часов, дней? Увидеть друг друга в людном переулке, почувствовать того, кого больше не будет – твоего человека. Это сказки. Как сказал бы мой отец - «сказка про белого бычка». «Влюбляются же другие – думаешь ты, - сразу, не раздумывая, с восторгом, со слезами». Не надо красивых историй про принцев и принцесс, не надо песен, выдумок – просто любить, любить бы спокойно.
Ранняя осень, пасмурно, скоро пойдет дождь, чувствую по знакомому запаху. Асфальт ровный, видимо, выложили недавно. Тихо, только вдалеке кто-то громко смеется – чистый, радостный смех. Давно я так не смеялась.Вот сидишь иногда в автобусе, вечером, бесшумно мелькают огни города, в воздухе перемешались все запахи: чьи-то духи, запах бензина, осени; а люди все вокруг такие разные. Дышишь в стекло и плевать, что оно грязное, просто тебе так хочется. И видишь, напротив себя – его. Задумчивый взгляд в окно, глаза усталые и печальные, в ушах – наушники. И тогда становится грустно за него. За то, что мы не знаем друг друга, за то, что он, вероятно, немного страдает, возможно, не любит осень. Он выйдет на две остановки раньше, чем я, и все это забудется на следующее же утро. Грусть, всеобъемлющая, пожирающая грусть.
Смотрю на свет, и думаю, может ли люминесцентная лампа так ярко светить. Во рту кровь, но вкус какой-то странный – не соленый, а горький, будто таблетка, которую невозможно запить. На соседнем кресле дико плачет ребенок. Я бы тоже заплакала, только возраст не позволяет, да и поставили же мне обезболивающее. Вместо этого, сосредоточенно смотрю на лампу. Я у стоматолога. Он вглядывается в мои зубы так серьезно, и кажется каким-то древнемонгольским вождем. «Вождь» меняет инструменты искусно, ставит пломбу на зуб, снимает маску, улыбается. Он всегда улыбается, мило и профессионально. Он бы мог мне понравиться, кажется, хороший. Но он мне не нравится, потому что видит только зубы. Зубы – его главная страсть. Я пытаюсь улыбнуться в ответ, выходит что-то похожее на ухмылку.
Я не хочу как в кино, не хочу как в романах. Я хочу просто любить, делить жизнь с ним. Хочу рассказывать своим детям не историю нашей встречи, я смогу ее написать, выдумать, я это умею. Хочу рассказывать, как сильно мы любим, как живем, думаем. Историю можно придумать, а чувства, вот так вот, не придумаешь.
Ранее утро. Довольно холодно, ветер щиплет глаза, вдыхаю осень и живу. В чем разница между ранимостью души и синдромом раздраженной кишки? Разницы никакой. Просто свыкаешься с мыслью, о том, что где-то в сердце рана – небольшая, крови почти нет, и она заживет ,надежда есть. Большая, всеобъемлющая надежда.