Мне, сорокалетнему, интересно сейчас сравнивать себя с теми людьми, которые для меня в детстве тоже были сорокалетними. В школе, помню, наша учительница по русскому и литературе рассказывала нам, какими нас видит в будущем. Меня она, естественно, видела поэтом, издающимся в "самых актуальных журналах современности". А вот того мальчика с кудрявыми волосами, да-да, Петров, тебя! - инженером, возводящим на Марсе дороги и постройки. И далее, по списку, от первого ряда до последнего, мы все превращались в первопроходцев, ученых, музыкантов. У нас у всех были большие семьи, мы все без исключения занимались спортом, обладали ясным взором и пытливым умом.
И вот, я думаю. Это каким же внутренне свободным нужно быть человеком, чтобы смотреть детям в глаза и желать им такой яркой жизни... Тогда я этого не понимал, а сейчас, наконец, доходит. Доходит, и бьет по башке тяжелой ватной подушкой.
Уж я-то не такой. Уж я-то не настолько свободный, чтобы видеть будущее таким же светлым, каким его нам рассказывали наши учителя. Для меня мир неотвратимо погружается в хаос, и ни одного просвета среди мутной серой пелены я не вижу.
Иногда мне хочется встретиться с моей учительницей и сказать ей всего лишь одну фразу: "Людмила Анатольевна, извините, мы не достигли Марса. Вы меня слышите? Мы не достигли Марса."