Это был мой дипломный сценарий, - докодрама о Януше Корчаке.
Помню, период был в жизни такой, у меня начинают уже брать сценарии на студии, и можно было бы один из них отдать, как диплом, и гулять себе с ребятами, но вдруг захотелось прикоснуться к чему-то такому чистому, поговорить о детстве, о справедливости...так, что защемило даже. Помню, завыл от частных детективов, я писал такой сериал, от романтических выдуманных историй, от рокеров, был такой фильм у меня, и я сел, обложился книгами и быстро, ночами, в тишине, стал писать о Корчаке.
Кто не знает, (сомневаюсь, что есть такие), но все-таки...был такой врач, учитель, директор дома сирот, который жил, писал для детей, врачевал, любил, сражался за справедливость, чтобы дети не горевали и не плакали. Было ему плохо, когда было плохо ребенку, считал он их самыми не защищенными и защищал поэтому, но и воспитывал, - он был великий педагог.
Он мечтал создать у себя в доме сирот детскую республику справедливости, которой бы дети сами и управляли. Где был бы свод справедливых законов, свой парламент, суд.Но все было бы освещено равенством и справедливостью. Где дети бы учились ощущать боль друг друга, учились бы любить, и поставили бы эту учебу выше всего...
А вокруг было Варшавское гетто, смрадный период страха, ненависти, слез, голода.
И это, конечно, меня заводило, что в этот период диких страданий...у него дети мечтали о будущем, о счастье быть вместе...в самые страшные дни.
Я все время мучался мыслью, как он всего этого добился?!.. При этом, сам он, все ощущал, он выходил на поиски еды для детей и все видел, что происходит, знал, что с ними со всеми будет, мучился, не спал, выпивал для храбрости, депрессировал, а детям этого не показывал...
Ну вот, я написал сценарий, а фильм не сделал.
И не потому что не мог, - мог. И деньги на него находил. И студия соглашалась. И все говорили “давай-давай!..” А я тянул...
И правильно тянул, я теперь это понимаю, не было мысли для чего я это делаю. Цели были мизерные. Узко мыслил. Тогда как Корчак мыслил широко.
И вот, через 15 лет, я уже в Израиле, уже снимаю, уже меня знают, и я роюсь в своих бумагах, ищу какой-то документ, и раскапываю этот свой сценарий. Помню это мгновение, как щелчек, - Елки-палки!..
Я подаю сценарий в кинофонд, в полной уверенности, что сразу получу на него деньги, но не получаю, он не проходит, подаю снова, снова не проходит, тут начинается “хождение по мукам”...по фондам, по частным лицам...и только случайно через 2-3 года мне дают на него небольшую сумму, и я снимаю, очень изменив сценарий.
Но я знаю,что я снимаю.
Я снимаю фильм о вселенском человеке, который пишет в своем дневнике, что он хочет быть, как ребенок. Наравне с ним. Ребенок для него, как зеркало, в котором он, Корчак, видит себя не совершенным, испорченным, эгоистичным...и он работает над собой, учится любить, благодаря детям, учится думать не о себе, о них, обо всем мире, да-да! обо всем мире!.. Строя эту детской республики справедливости, он думает обо всем мире. Соединенном справедливом мире!.. И он сам меняется.
Приближается этот известный поход смерти в Варшавском гетто, когда всех вывозят на уничтожение. И Корчак умудряется объяснить детям, что нет смерти. Что смерть тела, это не смерть, что есть что-то вечное в человеке и если он соединяется с этим вечным, он и живет вечно. В принципе, он говорит о душе.
Так и выходит детский дом сирот в последний свой поход. Они выходят строем, с барабанным боем, жить они идут...А все вокруг ползут от слабости и страха.
А дети так и входят в вагоны строем...
Я, наверное, приложу фильм. Посмотрите, если захотите. Можно было много еще сделать, но, во-первых, не было денег, вместо Польши, я нашел у нас, в Израиле, дом, который шел на ремонт, и я начал крутиться вокруг этого дома, словно я в Варшавском гетто, комнату Корчака я снимал в нашей фотостудии...да чего там!...Я не ропщу...Главное, мысль, мне кажется, проходит...