Мухамбеткали Баймуратов,
86 лет, рядовой пехоты
– Весной 45-го я дошел до Венгрии. Недалеко от Будапешта мы атаковали город Мор. Близ него наткнулись на вражеские склады с вооружением. Бой был страшный, пули свистят, снаряды летят… В какой-то момент я услышал: «Мукан, ложись». Кричал парень из нашего аула, с которым мы служили вместе. Вдруг рядом разорвался снаряд. У меня выпал автомат, я не чувствовал руки. Крови не было, я ничего не мог понять. Сослуживец ножом разрезал рукав шинели, и я увидел запекшуюся кровь. Я вытащил платок, который дала бабушка, завернутые в нем удостоверение десантника и комсомольский билет переложил в карман, и этим платком перевязал руку. Каски на голове уже не было, а бой продолжался. Командир приказал мне снять каску с мертвого солдата. Позже меня отправили в госпиталь. У меня было пулевое ранение руки навылет. Из нашей сотки после того боя осталось всего 14 солдат.
– Мы защищали свою Родину. Освобождали от захватчиков не только Советский Союз – еще Польшу, Германию, Венгрию, Югославию, Австрию.
Во время затишья иногда сидим, один говорит: «После войны женюсь», второй: «Буду учиться», а после боя смотришь, их уже нет. Вот такая она, война.
Дмитрий Устиненко,
91 год, танкист
– До сих пор помню, как я получил в 1943 году отпуск домой. Нас было семеро, когда мы пошли на спецоперацию. Я ею руководил. Наша задача была взять секретные карты и «языка», фашистского полковника. Тогда был Новый год, немцы праздновали его в здании школы. Мы незаметно подползли к зданию, вычислили, через какое время сменится караул. Спецоперацию надо было завершить за 2 часа. Среди нас были парни, которые прекрасно говорили по-немецки. Они подошли к караульным вплотную, разговаривая на немецком, и смогли обезвредить их. Когда мы заглянули в здание школы, то ахнули. Там было столько фашистов, а нас только семеро! Как быть? Я приказал ребятам по моему сигнальному выстрелу бить по окнам. Операция прошла успешно. Мы принесли маршалу Коневу секретные карты и привели «языка» – полковника. Меня за этот подвиг Иван Конев поцеловал и спросил: «Тебе орден Ленина или домой на побывку поедешь?». Я решил съездить домой.
– Мы воевали за то, чтобы хорошо жить. Как персональный пенсионер связи и ветеран войны я сейчас получаю 72500 тенге. До сих пор я бережно храню медаль «За оборону Кавказа». Такая награда стоила не одной человеческой жизни.
89 лет, наводчик противотанковой пушечной артиллерии
– Сразу после школы я попал на Калининский фронт. Там заросли, земля болотистая, окапываться невозможно было. Каждую ночь высаживались немецкие диверсанты. Как-то один наш артиллерист заметил в кустах спрятавшегося немца. Он попытался его схватить, но у того была финка, и он зарезал нашего бойца.
А однажды во время бомбежки у моих ног взорвалась мина. Но все обошлось, немного захромал и все. Был еще один момент. Осенью на ржевской земле мы собирались встречать 25-летие Октября. Немцы с самолетов скидывали листовки, писали: «Мы вам на 7 ноября устроим праздник. Сдавайтесь или погибнете под нашими бомбами». 7 ноября с восходом солнца началась бомбежка. Несмотря на это, мы продвинулись вперед и взяли очередной рубеж. Уже потом мы узнали, что фашисты ошиблись и бомбили свои позиции.
– Еще в начале войны Сталин сказал: «Враг хитер, силен и коварен. Но мы победим, и враг будет разбит». Эти его слова солдатам придавали бодрости. Вы представляете, вот пехота идет, впереди знаменосец и все с криком: «За Ленина, за Сталина!» бегут на врага. Ох, как немец убегал от нас. Фашистов, которые не успевали убежать, добивали в окопах штыками. Мы воевали за Родину.
Иван Шельменков,
86 лет, командир минометного расчета
– Войну я встретил в Москве, учился в ремесленном училище на слесаря-сборщика. Взрослых мужчин сразу забрали на фронт, а нас, подростков, распределили по заводам. 16 октября 1941 года нас из Москвы эвакуировали. Мы думали, вот-вот столица падет. Сначала отправили в Горький, после в Актюбинск, а в январе 1943-го я попал на фронт. Помню, в Югославии попали под обстрел. Неподалеку разорвалась мина, осколками убило лошадей, на которых мы перевозили минометы. Я потерялся. Смотрю, лошадь бежит. Поймал ее, погрузил миномет и поехал, сам не знаю куда. Хорошо, встретил командира. Мы оба заплакали. Ведь и он, и я могли под суд попасть за потерю орудий и минометного расчета. Во время войны мы значительно уступали немцам в вооружении. У захватчиков были автоматы, а наши бойцы, в основном, обходились обычными винтовками. Тем ценнее для нас стала победа, которую я встретил в Болгарии. Утром просыпаемся, кругом стрельба, мы думали, на нас напали. Оказывается, война кончилась.
– На войну мы шли, потому что это наш долг. У нас профессия в то время одна на всех была – Родину защищать. Воспитание такое было, нас с детства учили любить и защищать свое Отечество.
Семён Голубничий,
88 лет, пехотинец, снайпер
– Я Сталинград прошел, участвовал в прорыве блокады Ленинграда в 3 направлениях. Помню первые бои под Ростовом, потом за Сталинград, мы вместе с земляком из Уила Султаном воевали. Потом нас отправили в Верхнюю Ахтубу, а там сформировали эшелон и – в Москву. Ехали в деревянных вагонах, вдруг услышали страшный гул, Султан выглянул и кричит мне: «Семен, самолеты!». Больше я ничего не помню. 6 самолетов разгромили наш эшелон, Султан погиб. Всех уцелевших подобрали, несколько дней дали отдохнуть, пока этот страх из головы вышел и потом снова по вагонам. За Ленинград я воевал уже снайпером. Бои были страшные, под Синявино и Гатчиной получил ранения. Подлечивался и снова в строй. Весной 1944-го в составе 125-й стрелковой дивизии мы освобождали Нарву в Эстонии. 8 апреля в тяжелом бою меня ранило. Меня отправили в госпиталь в Иваново. Ранение получил очень тяжелое в грудь: у меня нет 5 ребер, лопатка разбита, в легкое осколок попал.
– Нас воодушевляли обращения Сталина. Когда наступали на Синявино, командир роты Ножкин сразу проинструктировал: как только будет команда, нужно кричать: «За Родину, за Сталина!». Мы бежали до немецких траншей, а там всех кончали, каждый знал, что идет на смерть. Наверное, многие все же шли за свои семьи, за свою землю. Когда меня призвали, мне всего-то 17 с половиной лет было.
Султан Саймагамбетов,
92 года, связист:
– Нас отправили в Сталинград. По радио Сталин говорил: «Ни на шаг не отступать, Сталинград не сдавать. Оборона должна быть». Офицеры и генералы посоветовались, решили, как защитить Сталинград, чтобы было меньше потерь. Нам пришлось шагать 50-60 километров. Машин не было, только конная тяга. Добрались до места уставшие, а надо было еще наступать, оборону занять… Сталинград мы все-таки защитили.
Как-то был страшный бой, вдруг пропала связь. Я взял кабель и побежал смотреть, что произошло. Оказалось, снаряд попал в кабель, его отрезало. Немцы заметили меня, надо мной засвистели пули. Я замер, не шевелился, как будто в меня попали. А сам тихо залег, соединил разрыв, заземление поставил, аппарат включил, и все заработало.
– Мы воевали за Родину, за землю нашу, за Сталина. Хотели детей народить, жить в мире.