Казахстан активно привлекает прямые инвестиции. Усилиями «Казына Капитал Менеджмент» с 2007 года в этом направлении созданы 9 фондов прямых инвестиций (ФПИ), которые готовы вложить в экономику страны свыше $1 млрд. Зачем нужны ФПИ Казахстану? На каких условиях они готовы заходить в компании? Что препятствует сделкам? Что такое корпоративное управление и зачем оно нужно бизнесу? Мнение по этим вопросам высказал Орынбасар Куатов, представитель ADM Capital – управляющей компании фонда ADM Kazakhstan Capital Restructuring.
NB: Зачем нужны фонды прямых инвестиций (ФПИ) экономике Казахстана?
О.К.: Фонды прямых инвестиций нужны вообще любой стране, потому что они выполняют очень важную функцию доставки капитала в реальную экономику. В спектре источников капитала ФПИ находятся где-то между банками и публичными рынками капитала. А если говорить о полезности ФПИ применительно к текущей экономической ситуации, которая сложилась у нас в стране, то нужно помнить о том, что экономика испытывает колоссальную потребность в долевом капитале. Почему? Банки традиционно предоставляли долговое финансирование, но продолжающийся банковский кризис не позволяет делать это по тем схемам, которые использовались до сих пор, – то есть осуществлять залоговое кредитование. Банки стали теперь очень внимательно относиться к финансовым показателям компаний. Одним из таких показателей является отношение долга к собственному капиталу. У очень многих отечественных компаний это соотношение находится на неприемлемом для банков уровне. Соответственно, обладая большими запасами ликвидности, и, в принципе, желая кредитовать экономику, банки зачастую не могут это сделать, потому что не видят, что могло бы сбалансировать их риски. Таким образом, ФПИ нужны для того чтобы восполнить потребность в капитале, имеющуюся у казахстанских компаний.
NB: Возможно ли использование ФПИ для конвертации долгов казахстанских компаний в капитал, чтобы снизить уровень их долговой нагрузки? Что осложняет работу ФПИ в этом направлении?
О.К.: Долговая нагрузка сама по себе никуда не исчезнет. Очевидно, что у многих казахстанских компаний никогда не будет таких денежных потоков, чтобы адекватно обслужить и вернуть долги, которые в данный момент есть у них на балансе. По моему мнению, единственный способ разрешения данной ситуации – конвертация части долга компании в капитал. ФПИ – один из инструментов, с помощью которого это может быть осуществлено.
Банки, конечно, сами могут конвертировать простой кредит в капитал или продать его с дисконтом. Но для них подобные варианты в данный момент не совсем приемлемы в силу того, что существуют налоговые препятствия. Нежелательно избавляться от сомнительной задолженности таким образом, поскольку это ведет к налоговым расходам и, следовательно, окажет негативное воздействие на капитал банка. Налоговые последствия есть и у покупателя долга, продаваемого с дисконтом, и даже у заемщика.
Наш фонд к таким сделкам готов, поскольку он и создавался с целью участия в реструктуризации компаний. Мы двумя руками за реструктуризацию задолженности, участвуем в различных общественных инициативах, посвященных этой проблеме. Проблема есть, и она в обозримом будущем сама по себе не решится.
NB: Готовы ли к таким сделкам фонды? Готовы ли к ним компании?
О.К.: Еще раз хочу отметить, что для нашего фонда, который нацелен на реструктуризацию, основным препятствием является налоговое законодательство. Те фонды, которые ориентированы на стратегию роста, не испытывают подобных затруднений. Для индустрии в целом самая большая сложность – просто найти компанию нужного размера. Если минимальная инвестиция должна быть порядка $7 млн, то показатель EBITDA у компании должен быть $3-4 млн. Таких компаний не очень много. Есть фонды, у которых размер входного билета поменьше, начиная от $2 млн, но даже и у них есть трудности с поиском компаний.
Компании тоже готовы к таким сделкам, поскольку любая из них хочет избавиться от непосильной долговой нагрузки. Проблема в другом. Внешнему инвестору, такому как мы, при проведении оценки предприятия не мешают субъективные факторы, в отличие от предпринимателя, привязанного к своему бизнесу. Соответственно, ожидания по оценке компании зачастую сильно расходятся.
Тем не менее, я думаю, менталитет предпринимателей изменился – они понимают, что можно запускать фонды в капитал. Фонд – это достаточно удобный акционер, поскольку он по определению будет находиться в составе собственников только ограниченное время – от 5 до 7 лет в зависимости от фонда. И потом, один из существующих вариантов выхода из компании – это продажа доли обратно тому же владельцу. Это не может не привлекать собственника.
NB: Насколько знакомы акционеры и руководители казахстанских компаний с деятельностью ФПИ?
О.К.: Акционеры и руководители казахстанских компаний о фондах прямых инвестиций знают. Но, к сожалению, дело не в знании, а в восприятии роли фондов. Первый вопрос, который нам задают акционеры: какова стоимость ваших средств? Чего они не понимают, так это того, что входя в акционерный капитал, мы хотим заработать столько же, сколько и акционер на росте стоимости компании, так как при этом делим с ним риски. Воспринимать ФПИ как некую альтернативу банкам или источник дешевых финансовых средств в корне неверно. И это, наверное, самый большой миф о ФПИ, который у собственников есть. По определению мы не можем быть дешевле, чем банк, так как у нас профиль рисков совершенно другой.
Банки сейчас активно подталкивают собственников к осознанию того, что капитал – это не просто куча денег. Есть собственный капитал – твоя доля, то есть то, чем ты рискуешь в бизнесе, а есть заемный капитал, банковский, который может быть относительно дешевым в плане процентов, но зачастую сильно связывает по условиям кредитного соглашения и по залогам. В то время как акционерный капитал более гибок в этом плане.
NB: Насколько сильно фонд вмешивается в работу компании? С какими рисками, по Вашему мнению, сталкивается собственник, который принял решение работать с ФПИ?
О.К.: Когда мы заходим в компанию, мы стараемся не мешать собственнику/менеджменту делать то, чем они занимались раньше. Настойчиво лезть в каждый процесс не станем, это бессмысленно, так как тем самым мы демотивируем собственника. Но в финансовое управление вмешиваться будем, поскольку компетентны в этой области.
При вхождении в капитал мы проводим комплексную экспертизу. И не только финансовую и юридическую, но и техническую (компанию оценивают эксперты, которые работают в этой отрасли). Если нам говорят, что компания может повысить эффективность, например, за счет изменения производственных процессов, приобретения нового оборудования или применения других систем менеджмента, мы будем на этом настаивать. Наша задача – заработать деньги вместе с другими собственниками компании.
Что касается рисков для собственников. Во-первых, собственник перестает быть единственным хозяином в компании, и фонд будет жестко отстаивать свои позиции. С приходом фонда компания станет корпорацией, другими словами, деньги компании – это деньги компании, а не твой собственный кошелек. Фонды будут требовать, чтобы в совет директоров входили представители фонда, чтобы финансовый директор был назначен фондом, чтобы крупные решения принимались коллегиально, чтобы была выстроена очень жесткая и прозрачная система бюджетного планирования и финансового контроля. Это те службы, которые для нас весьма значимы, поскольку нам важно, чтобы вложенные нами деньги пошли в компанию.
Любой фонд достаточно сильно защищен юридически. Так что другой риск для собственника состоит в том, что в партнеры заходит очень осторожная и юридически подкованная корпоративная структура.
Теперь о риске рейдерства, о котором много говорят. Думаю, он в данном случае минимален. Нужно понимать, что в портфеле фонда несколько компаний, и перед ним стоит задача через какое-то время выйти из всех своих инвестиций и распределить деньги инвесторам. Отъем бизнеса не является задачей фонда, потому что это для него не имеет смысла.
NB: Опишите идеальную компанию для размещения инвестиций ФПИ. Какими характеристиками она должна обладать? Какими характеристиками нужно обладать бизнесмену, который хочет привлечь финансирование из ФПИ?
О.К.: Следующие вещи очень важны. Во-первых, это должен быть работающий бизнес, который генерирует денежные потоки. При этом в какой-то момент он даже может не приносить прибыль, главное – это должен быть живой, рабочий бизнес. А там уже у каждого свои собственные преференции по отраслям, по размеру и т.д. Второе – нужна понятная финансовая отчетность. Чтобы сделать оценку, нам нужны абсолютно конкретные, подтверждаемые цифры. В-третьих, нужен собственник (я бы даже поставил этот пункт на первое место), с которым можно работать, т.е. надежный партнер. Остальное можно обойти. В конце концов, когда будет комплексная экспертиза, все вскроется.
Наш идеальный партнер должен быть, прежде всего, честен. Мы не ищем святых, но он должен быть честен в том плане, что изначально не готовится нас обмануть. К сожалению, с этим тоже приходится сталкиваться. Общаешься с человеком, и в какой-то момент понимаешь (интуиция подсказывает), что с ним не стал бы иметь дела, даже если с его бизнесом все в порядке. Мы должны друг другу понравиться, т.к. будем вместе работать следующие 5-6 лет.
Будущий партнер не обязательно должен быть приятным в общении. Например, сидит мужик-производственник и сдабривает свою речь фольклорными выражениями, но ты чувствуешь, что он болеет за свое дело, он хочет, чтобы оно выросло. Может быть, он еще не готов к тому, что через 5-7 лет продаст свой бизнес. Но он его взрастил и сейчас видит, что этот сад требует полива, но у него нет денег на приобретение насоса. Ему нужна еще одна пара рук, чтобы помочь с этим (такая вот метафора). Мы – та самая пара рук, плюс еще и деньги даем на насос.
У многих наших бизнесменов есть еще одна большая проблема. Они приходят без какого-либо описания бизнеса, рассказывают о своей компании, причем очевидно, что они ее прекрасно представляют у себя в голове. И затем говорят, что им нужны $10 млн через два месяца. Но мы не скорая помощь, мы не служба спасения, мы не тушим корпоративных пожаров. У фонда период принятия решения и процесс вхождения в капитал, если абсолютно все в порядке, занимает от 4 до 6 месяцев.
NB: Как Вы оцениваете уровень корпоративного управления в казахстанских компаниях? Оно должно быть налажено в компании до прихода фонда или ФПИ готов входить в компанию с низким уровнем корпоративного управления?
О.К.: Из тех компаний, с которыми мы работали, только у очень малого числа были по-настоящему независимые советы директоров. Чем хорош по-настоящему независимый директор? Собственники нередко любят заниматься самообманом: ну да, сейчас продажи падают, но это сезонный спад… Или на кризис все списывают. А независимый директор всегда может сказать: «ребята, а король-то голый». Это очень важно. Независимый директор – это зеркало, он должен говорить правду. Вот этого-то и нет.
Должно ли корпоративное управление быть налажено в компании до прихода фонда? Не обязательно, мы сами его наладим. При подписании соглашения о приобретении доли прописываются рамки корпоративного управления, которые мы хотим видеть.
В компаниях с одним акционером корпоративное управление особо не нужно. Должна быть хорошо поставлена служба внутреннего аудита, т.к. для единственного собственника важно, чтобы денежные потоки не уходили от него. Когда появляются два собственника, один из которых не может быть полностью включен в деятельность компании, в такой ситуации корпоративное управление становится абсолютно необходимым.
NB: Каков Ваш прогноз на 2011 год по рынку ФПИ в Казахстане? Будут ли изменения? В какую сторону?
О.К.: Мне кажется, будут сделки, поскольку критическая масса и фондов, и компаний, которые пытаются найти инвесторов, уже образовалась, а потому количество должно перерасти в качество. На мой взгляд, могут появиться фонды венчурного финансирования. Возможно, будут созданы фонды по типу инвесторов-«ангелов». Это фонды, в которые вкладывается группа частных лиц относительно небольшими суммами и инвестирует в такой же малый бизнес.
© National Business №83 (2011)