С тех пор как у меня расширился круг общения, я стала лучше о себе думать. Не в плане «чем больше узнаю людей, тем больше люблю себя», а просто раньше казалось, что проблемы мои какие-то дикие и я не понимаю самых простых вещей, которые всем остальным женщинам внятны.
Оказывается, все влипают в одни и те же тепленькие гудронные лужи, все мучаются одинаковыми проклятыми вопросами.
И самый проклятущий из них вот какой: те, кого мы любили и с кем потом расстались – не важно, по чьей инициативе, но по их вине, – зачем они возвращаются?
Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая – нет разницы, – которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено. Зачем – он – возвращается?
Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок. Он хочет всего лишь узнать, как дела, похвастать очередным успехом, позвать в кино, переспать или снова послать меня к черту.
Я не могу, я всю жизнь подыхала от недоумения, и не я одна страдаю, потому что ну все уже, все – он десять раз с тех пор женат и я дважды помолвленна, гадости все друг другу сказаны, извинения принесены.
Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно.
Такие дела, милый, такие дела – все сводится к противоречию: я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно. Неубедительно? Но это именно то, что я чувствую. Полюбив, мы открываем доступ к своему сердцу, односторонний канал на сколько-то мегабит, который заблокировать невозможно.
И каждый, давно не милый, отлично чувствует линию и раз от разу набирает номер, чтобы спросить: «Хочешь в кино?»
И я отвечаю: «Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой полвека, родить мальчика, похожего на тебя, и умереть в один день – с тобой. А в кино – нет, не хочу».
Ну то есть вслух произношу только первые пять слов, но разговор всегда об одном: он звонит, чтобы спросить: «Ты любила меня?» И я отвечаю: «Да». Да, милый; да, ублюдок; просто – да.
Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно.
Я до сих пор выкашливаю сердце после каждого коннекта.
Не знаю, как сделать так, чтобы они, возвращенцы эти, перестали нас мучить. Можно быть вежливой, орать, не снимать трубку, но в любом твоем деянии (бездействии) он все равно услышит ответ на свой вопрос: «Ты любила меня?» – «Да».
В покое оставляют только те, кого не любила. Точнее, если они и звонят, этого просто не замечаешь.
Вывод напрашивается, и он мне не нравится. Может, самой слать им эсэмэски раз в месяц? Расход небольшой, покой дороже: «Я любила тебя». Уймись.
(c) автор Дарья Созыкина