КАКОГО ЦВЕТА НЕБО?
- Катенька, ну пойми же, наконец, акварель – это воздух. А у тебя в рисунке воздух куда-то делся. Ну присмотрись, какая липа по цвету?
- Сочная, Валерий Палыч…
Просто руки опускаются. Как объяснить, что рисунок акварелью должен быть прозрачным. Всему свое время, конечно, но хочется, чтобы эти юные художники не совершали ошибок в технике. Хочется. Но приходится ждать. Ждать и учить. Чтобы они научились.
Первый класс художки на пленере. Ребята, кто с мольбертами, кто с этюдниками, а кто и просто с доской на коленях расселись вокруг небольшого пруда в лесопосадке и рисуют. Пруд, дерево, просто цветок – кто что видит. И кто как видит.
Первая неделя с набросками прошла успешно, а вот вторая – акварельные этюды – почти срывается. Если после первой недели совет отложил в общий фонд тридцать один рисунок карандашом (уголь для ребят пока сложноват), то теперь вот уже третий день Валерий Павлович (просто Валера, конечно, но мы же в школе) бегает между ребятами и пытается найти хоть что-то приличное. Бесполезно.
Северное бледноватое лето ложится на бумагу режущими глаз красками. Сочно-зеленые деревья, синее небо, яркие цветы. Не хватает еще солнца с лучиками и улыбкой, как у дошколят. Не этюды, а просто торты какие-то. А ребятам уже по двенадцать-тринадцать. Ладно, главное – не нервничать.
- Миша, почему у тебя вода такая синяя. Посмотри внимательно, какого она цвета?
- Серая, Валерий Павлович. Серая, и от деревьев зелень отражается.
- Ну, а почему же ты ее рисуешь синей?
- Но так ведь красивее…
Ну и что тут скажешь. А скоро должна завуч подойти. Что ей покажем?
А вот, кстати, и она. Елена Сергеевна (тоже просто Леночка, но не забываем о субординации) сначала подошла к ребятам, сидящим на дальнем берегу. В школе всегда строгая, в модном костюме, с гладкой прической, сегодня она не похожа на себя. Легкое цветное платье, босоножки, распущенные волосы. Яркой бабочкой неторопливо пролетает от одного мольберта к другому, останавливаясь на минутку у каждого, и приземляется рядом с преподавателем.
- Ну, что я могу сказать, Валерий Павлович. Слабо, все-таки, слабо. Слишком все ярко, слащаво. Ребята должны уже к концу первого года научиться видеть мир таким, какой он в реальности. А не таким, каким его видят дети. Мы, все-таки, учим художников. А не кондитеров, - Елене Сергеевне, похоже, пришли в голову те же мысли, что и Валере, про торты и карамель.
Валера ответил не сразу. Слишком резким был переход от танцующей бабочки к строгому завучу.
- Согласен, Елена Сергеевна. Но, и вы согласитесь, им трудно оторваться от своего восприятия.
- Да я знаю, знаю. Но придется. Оценки я за пленер снижать не буду, но обратить внимание детей на эти работы придется. Ладно, я пошла. Через пару дней загляну к вам снова.
- Счастливо…
Валера никак не мог стряхнуть с себя впечатление от увиденной картины: яркая бабочка на зеленой траве под синим небом. Он помотал головой и бегом бросился за завучем. Только сейчас он понял, почему за глаза учителя называют ее Еленой Прекрасной.
- Елена Сергеевна! Леночка!!!
* * *
Совет преподавателей отобрал в фонд школы сорок четыре акварельных этюда, написанных первоклашками во вторую неделю пленера. Ярких, сочных карамельных этюда. Под напором Елены Сергеевны и Валерия Павловича сдались самые толстокожие учителя. Единственным, кто поддержал молодежь, оказался старенький директор школы. Поблескивая толстыми стеклами очков, он покивал головой:
- Валерик, Леночка! Я полностью с вами согласен. Именно эти работы из всех самые живые. Самые яркие. А остальным преподавателям я напомню, что художник рождается не тогда, когда берет в руки кисть или уголь, а тогда, когда эта кисть на холсте начинает творить тот мир, который художник видит. Не фотоаппараты же мы учим, в конце концов. И то, что нарисовал настоящий художник, начинает жить своей жизнью, не всегда похожей на окружающий мир, но всегда чистой, свежей, честной. Валерик, Леночка, я рад, что вы тоже это поняли. Могу вас поздравить, наконец-то вы тоже стали настоящими художниками. А про этюды я могу сказать только одно: именно таким видят мир наши дети...
Он помолчал и добавил, дождавшись, когда за молодыми учителями закрылась дверь:
- И влюбленные…
* * *
Сочное синее небо с пузатыми зефирными облаками высится над городком. Ярким кроном прописанное почти в зените солнце мягкими лучами гладит деревья. Яркие дома, из-за карамельных палисадников нависают над дорогой свеже-мармеладные зеленые пушистые ветви.
По сказочной улице, взявшись за руки, идут Валерий Павлович и Елена Сергеевна, наслаждаясь красотой мира, чуть было не забытой с детства.