Мне нужен калькулятор с буквами. Пусть его назовут печатной машинкой.
Пусть снабдят клавиатурой и писсуаром. Я буду пить пиво, писать и мочиться.
Он должен включаться быстрее, чем я успею передумать. Быстрее, чем я успею забыть, зачем включил.
Всякий раз калькулятор будет исправно делать следующее: с ошибкой перемножать два и два. Потому что каждый божий день я занимаюсь тем же, только в уме.
Я думаю, все занимаются чем-то подобным. Сегодня, к примеру, у вас вышло дробное, кратное двойке, и вы округлили до четырех. Так округляют до четырех.
Я же хочу округлять до десятки. Потому что задача если не писателя, то хотя бы мечтателя — округлять до десятки, пока это возможно.
Дворник с торчащей из жопы метлой пьян на десять.
Кондуктор выпроваживает из общественного транспорта бомжа, сопровождая процесс десятиэтажным матом.
Десять тысяч лет я ждал того дня, когда мы станцуем под Рэя Чарльза.
Округлять дважды два до четырех бессмысленно. Кто не знает, что дважды два — четыре? Нам говорили об этом бабушка с дедушкой, Самуил Яковлич Маршак, первый учитель, в конце концов…
Четыре предсказуемо. Четыре банально. Четыре безысходно.
Подобное произведение не оставляет шансов ни фантазии, ни мечте.
Дайте мне калькулятор, только с буквами.
Хотя бы с тремя.
Я буду возводить их в тысячи.
Кому не нравится — пошли в жопу. Я вас не знаю. Я вас не звал.