В Министерстве образования и науки РК наконец-то додумались до того, к чему в десятках стран пришли десятилетия назад: создать наблюдательные советы из общественников, родительских ассоциаций, НПО и предоставить им неограниченные полномочия по публичному контролю детских домов.
Теперь общественность сможет постоянно наблюдать и знать обо всём, что происходит в стенах этих традиционно (ещё с советского периода) закрытых учреждений, отслеживать работу персонала, общаться с детьми и напрямую узнавать от них обо всех проблемах. Цель – исключить любые нарушения прав ребёнка в детдомах. Есть надежда, что такой контроль позволит наконец-то избавиться от уродливых явлений, исключить те вопиющие истории с педофилией, изнасилованиями, избиениями ребятишек, которые периодически шокируют всю страну.
Об одной из таких историй мы недавно рассказывали в одном из постов. Напомним вкратце. Речь шла о тотальной круговой поруке педагогов: ради сохранения собственного имиджа администрация детдома покрывала насильника, на которого отважился пожаловаться десятилетний мальчик. Как установил суд, бывший воспитанник того же учреждения действительно насиловал ребёнка на протяжении длительного времени, подвергал его унижениям и избиениям. Причём было доказано, что жертвой извращенца был не только этот ребёнок, но и другие дети. Но главное: в самом детдоме никто даже не думал защищать несчастного малыша, когда он решился рассказать обо всём. Личная репутация, имидж учреждения для педагогинь оказались важнее судьбы ребёнка. Вместо того чтобы связаться с полицией, руководство детдома сразу же обвинило мальчика во вранье. А затем по-быстрому (за пару дней) провело собственное «внутреннее расследование», по итогам которого было заявлено: ребёнок всё врёт, «факты не подтвердились». И это официальное заявление было сделано не кем-нибудь, а представителем управления образования Алматы!
Трудно представить, что ожидало бы мальчика в дальнейшем, если бы не принципиальная позиция правоохранителей и если бы не общественники, которые в первый же день добились его передачи в патронатную семью.
Описанная история даёт яркое представление о степени корпоративной солидарности и закрытости в сфере образования. Мы имеем такое своеобразное «государство в государстве», где на локальном уровне всё решают свои местные «агашки» (те же директора, в частности). Хорошо, если директор детдома – человек ответственный, душой болеющий за каждого воспитанника. Ну а если нет – не проблема, прикроют. Любой «косяк» твоего учреждения, любой вопиющий факт, любое преступление совсем не обязательно станут достоянием общественности. Их совсем не обязательно будут расследовать. На системном уровне такая закрытость ведёт к тотальному внутреннему беспределу, вплоть до того, что кое-где жизнь детишек в стенах детдомов напоминает жизнь заключённых «на зоне». Без всякого преувеличения.
Системный характер этих уродливых явлений, этой круговой поруки – не новость для чиновников от образования. Как и то, к чему они приводят. Достаточно сделать запрос в Google и почитать публикации хотя бы за последние 5-6 лет, чтобы понять: подобных фактов в деятельности казахстанских детских домов не один и не два. Причём сексуальное насилие над детьми в закрытых учреждениях – вопиющая, но далеко не единственная проблема. Есть и другие, более «обыденные». Например, обычное физическое насилие, унижения и избиения младших детей старшими, чему часто потворствуют воспитатели ради поддержания так называемой дисциплины. Это и избиения детей самими воспитателями, многих из которых директора принимают на работу даже без диплома педвуза. Это бардак в столовых, откуда воруют продукты. Это сами условия проживания детей: возможность нормально играть, отдыхать, полноценно проводить время есть далеко не везде. По данным на 2016 год в Казахстане насчитывалось порядка 140 детдомов. Многие из них расположены в небольших посёлках, в райцентрах. Проверки сюда приезжают редко, а если и приезжают, то местные. Судя по публикациям в социальных сетях самих ребят-выпускников, многими такими учреждениями давно пора заняться компетентным органам.
А почему не занялись до сих пор? Во-первых – «вась-вась» на местном уровне никто не отменял. Во-вторых, даже без всяких «вась-вась» система устроена так, что администрацию всегда заранее предупредят о грядущей проверке. В-третьих – дети запуганы, причём у них есть реальные резоны молчать.
«Дети! Завтра у нас комиссия, ВСЕМ ВЕСТИ СЕБЯ ИДЕАЛЬНО!!! Мы живём хорошо, все довольны и счастливы. Кто посмеет шуметь, мешать или ляпнуть что-нибудь лишнее – последствия вам известны! ТАК! ВСЕ МЕНЯ ПОНЯЛИ?!!!»
Попробуй-ка тут не пойми.
Вот почему мало что дают прокурорские проверки, периодические посещения полиции и прочих правоохранителей. Недостачу на пищеблоке они, да, могут выявить. А вот что иногда происходит в детских комнатах после отбоя, в туалетах, в игровых комнатах, в дальнем углу территории, там, в кустах... Кого бьют там, кого обижают и унижают – об этом, даже если и есть что рассказать, вряд ли кто-то расскажет.
Наблюдательные советы при детских домах призваны разрушить главный порок всей этой системы: закрытость. Учреждения станут открытыми для общественного контроля. Полностью. Каждый день. Каждую ночь. В выходные и в будни. Без всякого предупреждения.
Советы, как сообщили в пресс-службе МОН РК, начнут работать уже в первом квартале. В их состав войдут самые разные люди: представители общественных организаций, фондов по защите прав детей, ассоциаций приёмных родителей, местных госорганов управления, правоохранительных органов... Они будут встречаться, общаться, брать на заметку все жалобы детей. Время работы советов не регламентировано, так что для специалиста совсем не проблема – встретиться и поговорить с каждым воспитанником. С каждым! Причём слушать ребёнка будут не один и не два человека, а каждый участник совета в рамках своих задач. Членами наблюдательных советов будут и профессиональные психологи, и медики, и заинтересованные представители общественных организаций, и юристы, и профессиональные педагоги.
При этом советы смогут не только наблюдать. Участникам наблюдательных советов делегируется целый ряд полномочий. В частности – требование и заслушивание отчётов администрации детских учреждений, хозяйственные и финансовые проверки, прямой контроль действий руководства данных учреждений (как на основе изучения журналов приказов, так и сообщений воспитанников о том, что делалось или делается). Любой член совета сможет самостоятельно оценивать положение детей, у любого будет неограниченный доступ для бесед с ними. При этом вся детальная информация о деятельности наблюдательных советов при детских домах, о выявленных ими фактах будет публиковаться на интернет-ресурсах, в соцсетях, на сайтах детских домов, в том числе на сайте Комитета по охране прав детей МОН РК.
Конечно, учитывая нашу ментальность, можно предположить, что со временем возможен риск такого «сближения» отдельных представителей наблюдательного совета с администрацией. Риск такого, скажем деликатно, доверительного общения – как это у нас принято, как водится, по-восточному, по-человечески... Противостоять этому, на наш взгляд, реально поможет разношёрстный состав наблюдателей. Советы намеренно делаются смешанными: в них будут как госслужащие, так и общественники, и независимые наблюдатели. И если с госслужащим (с представителем акимата, например) теоретически есть вероятность как-то договориться, то с общественником – членом совета от родительской ассоциации, от фонда защиты детей – вряд ли получится. Особенно если учесть, что персональный состав наблюдательных советов непостоянен: сегодня в детдом пришли одни представители совета, а на следующей неделе придут уже другие.
В релизе МОН РК говорится, что создание наблюдательных советов «улучшит деятельность детских домов, сделает её значительно более открытой и прозрачной для общества, ведь не секрет, что зачастую детские дома представляли собой некие закрытые учреждения, и общественность узнавала о происходящих в их стенах процессах, порой негативного характера, постфактум». Отрадно, что столь простые и очевидные вещи в ведомстве осознали хотя бы сейчас. По-хорошему, такие советы следовало бы ввести лет двадцать назад.