Пятница. Шикарный теплый вечер. Такие вечера и ночи я люблю. Где-то с 10 – 11 часов вечера вся городская мразь выползает из своих нор в поисках приключений на свою жопу.
Моя задача облегчить им эту задачу. Одеваю свою любимую боевую худи, тренировочные брюки, старые кроссы и вперед, на улицы города.
Бегу я не быстро, чуть быстрее, чем шагом, силы беречь надо, так как показывает практика две – три встречи за ночь, как минимум. Забегаю в старый парчок.
Старый парк
Парк этот существует с советских времен, даже незнаю, сколько ему лет. Он зажат среди микрорайонов и служит для местных самой короткой дорогой на центральную улицу. Он умирал, потом рождался заново, затем опять приходил в запустение. И это происходило по – разным причинам, но было такое ощущение, что он как старик, который то болеет, то выздоравливает, но всегда старается держаться бодрячком, несмотря на годы.
- Опа, опа, опа - услышал я юношеский голос среди деревьев. Из-за наступивших сумерек различить говорившего было сложно. Я остановился и прислушался.
- Кто это у нас стучит каблучками? – второй голос, более наглый, обратился к кому-то.
- Ребята, отстаньте, мы торопимся в больницу- ответил женский голос.
- Мама, мама пошли – услышал я голос девочки.
- О, мама и доча и обе такие красивые, может сходим куда-нибудь повеселимся? Ну ка стойте, суки!
Два парня держали за руку женщину лет 40, рядом стояла девчушка лет 15, обнявшая мать за талию.
Иногда у меня возникает вопрос, ну почему такие твари, как эти парни, становятся такими, ведут себя как долб@ебы какие-то? И их же много, откуда они вообще появляются?
С этим так сказать философским вопросом, я пинаю ближе стоявшего ко мне парня в спину. С таким смешным выдохом «Ох!», он падает на землю. Не давая ему опомниться, я бью его носком кроссовки в поддых. Он начинает задыхаться. Обернувшийся ко мне второй, получает удар кастетом в челюсть. Хруст сломанных зубов, кажется не меньше двух и коренного, разносится по парку.
- Ох бляяять – успевает сказать он и хватается двумя руками за челюсть.
- Ну бегите, что стоите - обращаюсь я к маме с девочкой – бегите скорее.
Второй раз им повторять не пришлось, и они изо всех сил побежали по дорожке к выходу.
- Спасибо – услышал я от растворившихся в темноте фигур.
- Ну что ребята, начнем развлекаться – с улыбкой сказал я и нанес еще один удар парню без зубов. Упав как срубленное дерево, он начал стонать.
Подойдя к первому, я врезал ему прямо по передним зубам. Металл кастета мощно пробил дыру меж передних зубов, разорвав обе губы.
- Ну вот так то лучше – с удовлетворением произнес я – еще раз увижу вас в парке обоим яйца отрежу. Понятно?
- Ну некогда мне здесь с вами сюсюкаться – ответил я на их недружелюбное мычание и продолжил свою пробежку. Впереди у меня были ну очень интересные места, согласно задуманного маршрута.
Кабаки, кабаки!
Моим любимым местом пробежки всегда была улица кабацкая. Это я ее так назвал. Кафе, рестораны, забегаловки стояли один за одним. Менялось только название и статусность. Здесь были очень помпезные и совсем дешевые. Как говорится, на любой размер кошелька.
Для того, чтобы найти придурков, надо проходить между ними, в темные, неосвещенные фонарями проулки. Именно сюда они стараются затащить своих жертв, чтобы вдоволь поиздеваться.
- Нет, ну все равно,- подумал я опять, - откуда же они берутся? Ладно я, наверное, то же по – своему, придурок. Таскаюсь по ночам, борюсь с несправедливостью, которую понимаю по-своему, но у меня не было отца, мать работала на трех работах и выживал как мог. Но эти же дураки, вроде и живут в достатке и семья полная. Работай, приноси пользу государству и обществу!
На этих словах я усмехнулся.
- М-да, государство, когда оно самое такое.
Неожиданно я наткнулся на огромного верзилу, стоявшего в темноте, и перегородившего своей фигурой весь проулок.
- Тебе куда, братишка?- спросил он.
- Бегаю братан, бегаю, к соревнованиям готовлюсь, а что?
- Ну так бегай в другом месте
- Не понял, а здесь что нельзя, как раз через дворы на вон ту улицу.
- Братишка, здесь у больших людей разговор серьезный, поэтому не мешай, хорошо? – по-дружески спросил он.
Для меня такие слова, как пчеле мед.
- Ноу проблем, - ответил я и неспеша развернулся и побежал в другую сторону. Обежав ресторан со стороны жилых домов, я подошел ко двору ресторана.
Большие люди оказались четырьмя, среднего роста юношами лет, наверное, по 25-30, которые стояли возле трех, по-видимому, собственных, довольно дорогостоящих автомашин.
Встав за дерево, я прислушался к разговору. В основном разговор вели двое.
- Ты, короче, бабки ставишь, и мы тебя и твою шалаву не трогаем, нет, нахуй я тебе здесь мозги вынесу, а бабу твою раком поставим. Понял?
Его собеседник был не робкого десятка, так как двое его держали за руки и не давали сдвинуться с места.
- На будущее будешь знать, если я захожу в кабак, все встают. Меня весь город знает. Теперь и ты будешь знать пид@р. Ты вообще должен гордиться, что я с тобой разговариваю и ты со мной лично знаком, понял. Мой отец, сам лично к президенту заходит, он его бабками ворочает, ты понял сучонок? А твоя баба, только за то, что я ее за жопу схватил, должна была у меня уже в кабаке отсосать. Понял? Короче, 20 штук бакинских завтра утром. Сейчас пойдешь в зал и приведешь свою бабу, я ее с кентами еб@ть здесь буду. Понял?
Молчавший парень неожиданно вывернулся и в прыжке, схватив обеими руками за шею, разговаривавшего с ним подонка, повалив его на землю, стал душить его.
Душераздирающий визг гавнюка, схожий с криком свиньи перед смертью, разрезал темноту ночи. Крик, был как у женщины во время истерики.
- Не хочу обидеть женщин, но ваши крики невыносимы, - это я так к слову.
Державшие за руки парня ребята стали стаскивать нашего героя с кричащей свиньи. Последняя, вереща: «Аааа, сука!!» стал ногами избивать его. Подбежавший громила попробовал оттащить свинью, но та с криком: «Ты что сука, тебе, за что деньги платят, п@зди его давай!», оттолкнул своего охранника.
Двое его друзей упоенно пинали лежавшего парня ногами.
- Ну все, пора вмешаться, - подумал я, одев кастет и взяв в руку булыжник, - а как я тогда с верзилой справлюсь? Начинать надо с него.
С этой мыслью я размахнулся, но громила перехватил мою руку и тихо прошептал: «Не сильно, не сильно». Булыжник еще не коснулся его головы, как он с громким стоном, мешком повалился на землю.
- Что стоишь, я все, пздец, без сознания, - сказал он и закрыл глаза.
- Мужик, - подумал я и с размаху кинул камень в ближайшего врага. Парень получивший удар камнем в затылок, развернулся и ошарашенно посмотрел на меня, и не успев ничего понять получил удар кастетом в ухо. Завыв и закрывая ладонью ухо, откуда потекла кровь, он побежал в темноту.
Конечно же, парень я быстрый, но видимо не всегда и поэтому неожиданно получил такой не слабый удар по печени.
- Наверное, спортсмен,- подумал я и обернулся.
Оказалось все проще, второй парень держал в руках кусок арматуры. Как бы я не сильно обиделся, сам же с кастетом.
- Ну, здесь сам Бог велел, - вслух произнеся эти слова, с разворота, нанес ему пяткой правой ноги удар в челюсть, как говорится «сделал вертушку». Сам по себе прием с точки зрения защиты не очень хорош, так как во время его выполнения полностью открываешься, но очень красив и грех было не воспользоваться таким случаем.
Покачнувшись, парень безмолвно упал.
Осмотрев поле боя, моему взору предстала довольно живописная картина. Наш герой сев на свинью изо всей силы молотил ее по пятаку. Свинья громко ухала и по ее щекам текли кровавые слезы. Рядом лежавший верзила, притворившись мертвым, громко сопел. Парень, так и не выпустив арматуру, в глубоком обмороке, лежал, широко раскинув руки. Значит, удар не зря отрабатывал, гордость аж распирала меня.
Ну а теперь, мое клеймо. Удар кастетом по зубам лишил его двух передних белоснежных зубов.
Подойдя к ноющей свинье и без устали молотившего его парня, я придержал его руку перед ударом и сказал: «Слышь, пацан, ты знаешь, что теперь тебя менты заметут? Эта же свинья не простая, у нее папа свин, и он тебя сгноит на зоне. Хер докажешь, что самооборона. Да и какая здесь нафиг самооборона».
Парень очнулся и стал осознавать сложность ситуации.
- и что теперь делать?
- смысла бежать нет. Все в кабаке знают, кто с кем выходил. А эти, тебя сразу сдадут. Я то ждать, пока меня повяжут, веских причин не вижу, - сказав эти слова, я резким ударом кастета сломал ему нос.
- Ты что? Охуел что ли? – он, кривясь от боли, резко вскочил на ноги.
- Тише, тише, не кипишуй, сейчас я тебя еще раз ударю,- и тут же я нанес ему удар кулаком в глаз, - во, теперь знатный фингал будет.
- Короче, приедут менты, - начал говорить я, - скажешь, что вы просто разговаривали и на вас напали два неизвестных парня, громила подтвердит.
- Подтвердишь?-спросил я у сидевшего уже на корточках верзилы.
- Другого выхода нет, - ответил он,- и эти подтвердят, куда им деваться, - он махнул головой в сторону свиньи и его друга, - давно надо было его наказать, задрал уже своей дуростью.
- Слышь ты, - обратился ко мне громила, - ты мне тоже зуб выбей, вот этот коренной, все равно его удалять надо, ок?
- Ок,-ответил я и со всей дури, ударил его по правой щеке. Сквозь дыру в щеке была видна разорванная десна без коренного зуба.
- Так нормально?
Верзила просто махнул головой.
- Ладно, побежал я.
Парень взял меня за руку: «Спасибо. Выручил».
- Не за что.
Ночная пробежка была приятной, есть что вспомнить.